Белка бежала, крутила колесо.
В середине августа, перед рождением молодого месяца, вдруг наступила отвратительная погода. Нет, в самой погоде ничего отвращающего Кроха не находила. Сырость раздражала. Порядком изношенные башмаки не успевали высохнуть за ночь, совсем размякли от влаги, вот-вот пальцы наружу вылезут. Поэтому утром, натянув воглую обувь, Кроха не боялась намочить ноги, бежала на работу и не сторонилась уже многочисленных луж, шлёпала напрямик. Зонт она взять забывала изо дня в день.
После очередной лужи башмаки не выдержали, раззявили «рты», оголив скрюченные от холода пальцы. Кроха остановилась. Бежать дальше было неудобно, теперь надо задирать колени повыше, чтобы хотя бы уйти с проезжей части. Огляделась, машины столпились вокруг неё, создавая оригинальный хаос. Она стояла посреди дороги и виделась самой себе маленькой мушкой, казалось, будто мир наставил на неё остроконечные копья, что автомобили визжат что-то неприятное на своём, железно-машинном языке, высвечивая её фигурку со всех сторон, как затравленную животину. Кроха медленно опустила голову и почему-то уставилась на пальцы, выглядывавшие из прохудившейся обуви.
Белка не бежала, колесо крутилось.
Её внимание привлёк, возникший из ниоткуда, туман. Густой, облачный, он скоротечно струился по дороге, неизбежно поднимаясь выше и заволакивая промокший город. Кроха подскочила, попеременно подняла ноги, уступая место опустившемуся облаку, уверилась в тщете своих действий и высвободила ступни из непригодной обуви. Вокруг было не разглядеть даже силуэтов. Кроха вытянула руку вперёд и сделала шаг.
Промелькнула и тут же погасла мысль о том, что автомобильные сигналы не слышны, свет от фар больше не бьёт по глазам. Кейс с ноутбуком тяжелил руку, но сейчас это была приятная тяжесть, связывающая Кроху с реальностью. Потому что происходящее никак не укладывалось в голове. Похоже на чудо, но какое-то мрачное.
На самом деле у Крохи было обычное такое имя, Екатерина, но прозвище намертво пристало к ней ещё с детства. В школе даже учителя оговаривались, вызывая её к доске по прозвищу. Кроха привыкла, поэтому не обижалась. В институте пришлось трудно. На имя, данное при рождении, она почти не реагировала. Спустя годы, когда Екатерина молодым специалистом пришла работать лаборантом в НИИ, прозвище подзабылось. Однако всплыло на одном из корпоративных мероприятий. С того дня, в особенности ближний круг, все её так и называли – Кроха.
– Что собственно… происходит?
Она стояла посреди тротуара. Толпа существ проходила сквозь неё, но Кроха слышала, о чём они говорили. И понимала их язык.
– Мне. Нужен. Отпуск. Самсон обещал… – голова закружилась, девушка припала на одно колено. – Туман...
Белка бежала, колесо не крутилось.
Она стояла на перекрёстке, ожидая зелёного сигнала светофора. На её ногах красовались новенькие ботинки. Да и одежда на ней теперь иная. Дождём и не пахло. Огляделась: солнце еле пробивалось сквозь пурпурные мглистые облака. Архитектура зданий не похожа ни на что. Это не удивило Кроху. Дождалась, когда светофор сменит сигнал на зелёный (хоть что-то осталось неизменным), она уверенно зашагала в сторону своей работы, в НИИ.
«Что-то Самсон с Настей перемудрили, – думала Екатерина, – интересно, куда попали Лёша с Верой? Ёжики-испытатели, блин».
В лаборатории никого не оказалось, поэтому Кроха направилась в кабинет заведущего лабораторией, Самсона Ильича Говорушина.
Тревога беспокойно ворочалась в районе солнечного сплетения. Это был эксперимент, в который Кроха ввязалась исключительно добровольно-принудительно. Самсон отпуск обещал. А на отпускные Кроха размечталась купить себе новую обувку. Было за что впрягаться. Сейчас немного жаль сворачивать эксперимент, её устраивали новые башмаки. Здоровый скептицизм, впрочем, не оставил надежды, что вернётся Кроха, младший научный сотрудник, обновлённой.
Постучала. Тишина. Постучала сильнее и вошла. Вместо Самсона в кресле восседало существо неизвестного вида. А где Самсон Ильич? Глаза от удивления раскрывались всё шире. Кроха прикрыла ладонью рот, откуда только вылетели нечленораздельные звуки, даже отдалённо не напоминавшие слова. Но почему-то хозяин кабинета всё понял и ответил таким же излиянием звуков. Что было страннее этого, так это то, что Кроха поняла, что он «сказал».
Так она узнала, что Самсон Ильич, экспериментатор, открыватель метода перехода в альтернативные миры, прародитель стоптанных башмаков, изобрёл портал, который отправлял абонента в нужное ему место. Но было это пять веков назад. Историю здесь хранят, и чтят своих пра. Хозяин кабинета также назвал своё имя – Еонжун, обещал помочь с возвращением в свою параллель. Сказал, что необходимо будет избавиться от обуви.
– Я сплю, – сказала Кроха самой себе, когда вышла из кабинета.
Мимо проходили не то учёные, не то профессора, не то учёные профессора, они одновременно повернули головы в её сторону и откликнулись:
– Нет, Екатерина Матвеевна, это не сон.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – возмутилась Кроха.
– У вас на лбу написано, – пожал плечами один из профессоров, отвернулся и продолжил прерванный разговор с собеседником.
Кроха смотрела, как удаляются существа, неторопливо перекидываясь репликами, и тревога из солнечного сплетения медленно, но верно начала подниматься к горлу.
Белка бежала, колесо крутилось.
– На лбу? – она машинально потрогала лоб и кинулась искать зеркало. В холле как раз висело одно, в полный рост. Но Кроха в нём почему-то не отражалась. Прошлась взад, вперёд. Картинка совпала лишь когда она глянула на ноги отражения. Здесь она такое же существо! Отвернулась от этого странного зрелища и, снимая с себя обувь, прошептала:
– Мама…
Покончив с ботинками, прислонилась к колонне, что стояла напротив зеркала, стекла по ней на пол масляной каплей и потеряла сознание.
Когда открыла глаза, видение исчезло. Альтернативная вселенная была все ещё там, уже непроницаемая для неё, но явная в своей реальности. Девушка начала осознавать, что эксперимент, осуществлённый Самсоном, удался, что это – новые возможности, что она стала свидетелем существования параллельных миров.
Она стояла посреди дороги. Ногам в раскисшей обуви было неуютно и холодно. Дождь нещадно лил за шиворот. Кроха огляделась, впереди увидела две знакомые фигуры коллег, окликнула:
– Лёша! Вера! – и побежала догонять, неловко шаркая по асфальту башмаками.
Интересно, куда закинуло этих двоих? Привычный и безопасный мир больше не пугал затяжными дождями, прохудившимися ботинками. Она дома! До НИИ шла, улыбаясь дождю, нависшим свинцовым облакам, сохраняя в себе загадочное воспоминание о сокрытой альтернативной вселенной на перекрестке.