Марусин замок
В окошко моего замка проникает мягкий свет. Я лежу на полу и смотрю на него сквозь ресницы. Всё вокруг расплывается и кажется волшебным.
На лужайке перед домом пасется мой дракон. Я слышу, как он довольно фыркает, поедая фрукты из королевского сада. Жаль, у него нет крыльев. Как было бы здорово сесть на него и улететь далеко-далеко в волшебную страну. Там папа жил бы с нами, бабушка была бы здоровой и мама бы всегда улыбалась, а не кричала на меня из-за всякой ерунды. Вот вчера мне попало за то, что взяла для поделки новые носки. Ну а что? Разве я могла сделать зайчика из старых?
А вообще мне маму жалко. Я знаю: она сильно устает, потому что много работает, а еще нервничает, потому что она одна, а нас на ней трое: я, младшая сестренка и бабушка. Я пытаюсь ей помогать: разбираю покупки, подметаю пол и даже посуду научилась мыть. И изо всех сил обнимаю её перед сном. Но мне так не хватает её смеха, наших веселых игр, щекотушек и посиделок под пледом с книжкой.
И папиных сильных рук тоже не хватает. Он ушел от нас два года назад, и мы видимся так редко, что я его стала забывать. Я тогда была совсем маленькой, а Ирка и вовсе только ходить начала. Это теперь я большая: мне семь лет, и я уже учусь в школе. Я помню, как мне было уютно на его коленках и как щекотно было щеке от его щетины, когда он целовал меня. От него пахло табаком и еще чем-то вкусным. И он поднимал меня высоко-высоко, под самый потолок. А мама смеялась и говорила: «Осторожнее, не урони нашу принцессу!»
Он много ездил по командировкам и всегда мне привозил гостинцы. Вот и моего любимого дракона тоже мне папа подарил. Я помню, как проснулась, а у меня на кровати сидит он – такой большой, мягкий, моего любимого зеленого цвета. Я сразу его полюбила.
Однажды мама сказала, что папа уехал далеко и долго не приедет. Но я поняла, что она меня обманывает: взрослые совсем не умеют врать. Мы, дети, делаем вид, что им верим, но всегда чувствуем, когда они говорят неправду. У нее все время были красные глаза, и она перестала смеяться. А когда обнимала нас с сестрой, начинала плакать.
Потом к нам приехала жить бабушка. Потому что Ирка была еще очень маленькой, и ее не брали в садик, а маме нужно было выходить на работу.
Я очень обрадовалась, что у нас теперь будет жить бабушка. Когда мы ездили к ней в гости в другой город, она всегда готовила то, что я люблю. И покупала мне вкусняшки. Хоть мама и говорила, что она слишком балует меня. А еще у нее в сумке всегда есть конфетка для меня. И она никогда меня не ругает, а только качает головой и говорит: «Ну и варза ты у меня».
В первый день бабушка с мамой долго сидели на кухне. Они думали, что я сплю, но я тихонько вышла в коридор и слушала, о чем они говорят. Я слышала, как всхлипывает мама, а бабушка ее утешает: «Поплачь, поплачь, милая, станет легче. Скоро все пройдет». Совсем как меня, когда я разбила коленку. Наверно, мама тоже упала, и ей больно.
А потом мама ей рассказывала про какую-то ведьму, к которой ушел наш папа. И тогда я поняла: папу заколдовали, и потому он не может к нам вернуться. Мне стало страшно, и я заплакала, а мама и бабушка, услышав мой рёв, выбежали из кухни и не могли понять, отчего я плачу. «Наверно, плохой сон приснился», - сказала бабушка. – «Пойдем, милая, я тебя уложу, покачаю, песенку спою».
Она качала меня, тихо напевая колыбельную, гладила по волосам своей мягкой ладонью, пахнущей яблоками, и мне было тепло и хорошо.
С приездом бабушки жизнь стала налаживаться. Мама повеселела и уже не плакала так много. Но она так много работала, что я ее почти не видела. Утром она меня отводила в садик, и эти несколько минут в дороге были самыми важными для меня: в это время мама принадлежала только мне. А вечером меня уже забирала бабушка вместе с Иркой. Мама приходила поздно, когда нам уже было пора спать. И я только успевала немножко с ней пообниматься. Да и то Ирка начинала капризничать, и маме приходилось уходить к ней.
Зато выходные мы проводили всегда вместе и весело. В субботу мы с бабушкой устраивали пыльные соревнования: она давала мне тряпку и мы наперегонки вытирали пыль. Я – внизу, а бабушка – вверху. И я всегда ее обыгрывала, потому что я маленькая и ловкая, как она говорила. Мама в это время мыла полы, прибирала вещи. А потом мы все вместе шли гулять и обязательно покупали какие-нибудь вкусняшки к чаю.
Воскресенье было днем «выхода в свет», как называла его бабушка. Мы наряжались и шли куда-нибудь в «культурное место»: музей, театр или кино, а летом – в парк развлечений или на набережную. Я ужасно любила наши выходы. И даже Ирка вела себя степенно в эти дни и меньше капризничала.
У нас все так было хорошо, что я даже не так сильно скучала по папе. Хотя и видела его только на День рождения и на Новый год. А потом…
Потом бабушка упала, и ее забрали в больницу. Мама мне объяснила, что она сломала шейку бедра и теперь нужно делать операцию. Странно, как можно сломать шейку у бедра? Шея же вверху. Мама опять плакала и все повторяла: «Где ж мне взять столько денег?».
В выходные мама теперь ездила к бабушке в больницу или работала, а с нами то подруги ее сидели, то разные тётеньки-няньки. И опять дома стало грустно.
Я все ждала, когда же вернется бабушка, чтобы мы зажили, как раньше. А когда она вернулась, оказалось, что ей трудно двигаться и нельзя выходить на улицу. Она больше сидела или лежала. И руки ее теперь пахли лекарствами, а не булочками или яблоками, как раньше. Но я все равно любила с ней сидеть. Я уже научилась читать и старательно по слогам читала ей книжки, а она меня хвалила и гладила по голове.
Осенью я пошла в школу, а Ирка – в садик. И теперь время после уроков мы проводим вместе с бабушкой. Я быстро делаю уроки и бегу играть, пока Ирка не вернулась из садика. Ей три года, и она ужасно капризная, ну просто невозможная. Вот ее я бы не взяла в волшебную страну, пусть тут остаётся.
Я слышу, как хлопнула входная дверь, и вскоре в дверях моего замка появляется кудрявая голова Ирки.
– Малуся, уйди! Пусти меня в домик! – сразу начинает капризничать она.
– Не уйду! – упрямлюсь я. – Это мой замок!
Губы у Ирки надуваются, носик морщится, и я знаю, что последует дальше. Сейчас она закричит, мама прибежит, и начнет меня уговаривать, чтоб я уступила, а потом заругает, что я не могу дружно играть с сестренкой, а она и так устала, потому что она одна, а нас на ней трое. Я очень не хочу расстраивать маму, поэтому вылезаю из домика.
– Ладно, играй! – Подхватываю своего дракона и иду в комнату к бабушке. Она сидит в кресле и что-то вяжет крючком.
– Бабушка, а научи меня вязать, – прошу я.
– Хорошо, Маруся, – соглашается бабушка. – А чего бы ты хотела связать?
– Я бы связала крылья для моего дракона. Мы бы сели на него и улетели в волшебную страну. Там папа жил бы с нами, ты была бы здоровой, Ирка бы не капризничала и мама бы всегда улыбалась.