Капли глухо стучали о карниз и стекло. Встречали преграду, разбивались и уныло стекали вниз. Серые тучи заволокли небо, и вот уже третий день, почти не прерываясь на отдых, шел дождь.
Виктор Петрович сидел в своем кресле перед окном, водил пальцем по стеклу и смотрел в небо. Небо хмурилось. Виктор Петрович хмурился в ответ.
Вот уже год, как он не выходил на улицу. Добрая соседка Леночка покупала все, что ему было нужно в магазине, иногда заезжали дети и внуки. Виктор Петрович любил такие визиты. Это была его связь с внешним миром.
Дети и внуки, приезжая, рассказывали ему, что происходит там, за стенами типичной Российской девятиэтажки. Рассказывали, как преображается город. Что он растет ввысь с каждым днем, что новые здания из бетона и стекла появляются на улицах буквально за несколько месяцев. Говорили о повышении цен, о новых законах, о курсе доллара и других интересных вещах. Рассказывали, как лето сменяет весну, а осень лето. Как появляются, растут и опадают листья.
Виктор Петрович всегда с жадностью впитывал всю информацию. Любую. Он испытывал информационный голод уже целый долгий год.
Иногда он, как сейчас, садился у окна и смотрел. Вот, соседский мальчишка бежит по тротуару, размахивая палкой – мечем. Вот рыжий кот лениво играет с попавшейся в его когтистые лапы серой мышкой. Вот остановилась напротив дома парочка влюбленных, громко выясняющих отношения.
Надо же, только сейчас Виктор Петрович осознал, насколько интересен и многогранен мир. Только сейчас понял, что каждая его деталь, казавшаяся раньше несущественной, на самом деле имеет огромное значение. Он начал замечать то, чего не замечал никогда, радовался мелочам.
***
Одна особо крупная капля медленно сползала вниз с внешней стороны окна. Виктор Петрович постучал пальцем по стеклу, как бы подгоняя ее. Капля нехотя поползла дальше, собирая в себя прилипшие пылинки. Дождь утихал. Где-то на горизонте из тучи выглянуло солнышко. Его луч добрался до окна, несмело пробежал по нему, нашел ленивую каплю и разлился в ней крошечной радугой. «Истинное волшебство!» – подумал мужчина.
В дверь постучали. Этот звук вырвал Виктора Петровича из оцепенения и заставил вздрогнуть. «Иду, иду!» - по привычке крикнул он. Потом осекся и снова нахмурился.
Повозившись с ключами, открыл дверь. В коридор ввалился мокрый от дождя, сдувающий со лба прилипшую прядь волос, внук Валера.
- Дед, ты чего опять сидишь в темноте! Небось, завис, как всегда, перед своим окном? – Валера щелкнул выключателем, и прихожая наполнилась теплым светом.
- Снова вышел на улицу без зонта. И куда только смотрит твоя мать… – Беззлобно буркнул старик.
- Зонты сейчас не в тренде, дед! Вот увидишь, скоро изобретут такую штуковину, которая будет окружать нас защитным полем. И тогда ни дождь, ни даже радиация будут не страшны. Уверен, через год, два, ну, максимум три! А твои зонты – это прошлый век.
- Воспаление легких ты можешь заполучить уже сейчас, а не через три года. Давай, заходи, ставь чайник, будем тебя отогревать.
***
Валера рассказывал про школу. Он учился в восьмом классе. Учился довольно хорошо и мечтал конструировать роботов. На прошлой неделе он даже участвовал в соревнованиях со своим первым роботом, покорившим жюри тем, что пел смешные песенки голосами известных исполнителей. Робот получил номинацию самого обаятельного, а Валера свою минуту славы.
А еще, сердце Валеры покорила девчонка из соседнего класса. Правда, девчонка не обращала на него совершенно ни какого внимания. Валера переживал по этому поводу и спрашивал у деда совета, как повысить свои шансы.
Дед улыбался, вспоминал свою молодость, и думал, что сейчас-то все по-другому. Роботы какие-то непонятные. Зачем они вообще нужны и почему так вдохновляют внука? Вот он в юности мечтал стать военным. В итоге стал инженером, но это уже другая история. Да и девчонки совсем не те стали. В памяти проплыл образ Валериной бабушки. Эх, как она была хороша.
-Дед, ты опять завис? Я тут ему душу изливаю, а он…
-Да слушаю я тебя, слушаю. Ты, Валера, конечно, молодец! А вот Катька твоя гордая слишком. Такие ни на кого внимания не обращают. Да и, чаще всего оказывается, что сами они его не заслуживают. Чай-то будет сегодня?
-Да будет, будет! – Внук лениво потянулся.
Задумавшись, Валера поднялся со стула и побрел в сторону кухни, где заливаясь, свистел чайник.
-И чего я деда о таких вещах спрашиваю. Разве он знает что-то про девчонок? Он, поди, и не помнит уже какие они. – Думал мальчик, заваривая в кружках терпкий бодрящий напиток.
-Мед тащи! И лимон! Не хватало еще, чтобы мать твоя меня обвинила, что ты заболел.
-Угу.
Солнечный лучик пробежал по столу, по руке Виктора Петровича, и скрылся. Видимо, на небо снова наползала туча.
Вошел Валера с подносом. Комната наполнилась запахом чая, меда и сдобы. Заботливая соседка снова напекла печенья.
Поболтав ни о чем еще немного, Валера вдруг замолчал и пристально посмотрел на Виктора Петровича.
-Дед, вот скажи мне, когда ты, наконец, вылезешь из своей коробки? Может, хватит сидеть в заточении? Это уже даже не смешно!
-Не называй мою квартиру коробкой, сколько раз повторять! И не начинай опять этот разговор, я все сказал.
-Но дед, ты же не хочешь на полном серьезе провести всю оставшуюся жизнь здесь! Это же бред! Та авария лишила тебя возможности ходить, но жить-то ты можешь!
-Разговор на эту тему закончен, молодой человек! Не желаю ничего слышать.- Дед насупился и стал похож на упрямого ребенка.
-Ладно, раз ты такой упертый, тогда я, пожалуй, пойду. Мне еще нужно успеть к репетитору по математике. – Валера допил чай и убрал кружки.
В прихожей внук натянул на себя влажную куртку, помахал деду и выскочил за дверь.
Валера ушел, а Виктор Петрович погрузился в свои мысли. Голова начинала болеть. Так всегда происходило, когда он вспоминал тот день, забравший у него жену и возможность ходить. Тогда, так же как сейчас, шел дождь. Дорога была мокрая, а водитель постоянно зевал.
***
Виктор Петрович потряс головой, отгоняя тягостные мысли. Солнце уже садилось, озаряя горизонт красно-оранжевым заревом. Еще немного, оно совсем скроется из виду и наступит вечер.
Виктор Петрович любил вечера. Они были подернуты дымкой тайны. Вечера зажигали свет в окнах, и там, за ними, кипела жизнь. В одних люди ужинали, в других смотрели телевизор, в третьих - готовились ко сну.
В это время Виктор Петрович ощущал себя частью одного большого мира. Он чувствовал связь с людьми в этих окнах, как будто все они имели к нему отношение.
На улице тоже зажигались фонари. Они освещали двор тусклым светом, которого хватало только на то, чтобы не натыкаться в темноте на всякие предметы. Сперва все вокруг было размытым, но, постепенно, глаза привыкали и начинали различать контуры и очертания. Мужчина вглядывался в темноту. Что-то привлекло его внимание, но он пока не мог понять что. Смутная тревога охватила Виктора Петровича. Блики фонарей на мокрых окнах мешали рассмотреть.
Мужчина открыл окно. В комнату ворвался наполненный запахом мокрого асфальта и листвы воздух. Через мгновение послышался еле слышный плач. Прислушавшись, Виктор Петрович понял, что на улице плакал ребенок.
Мужчина присмотрелся. Внизу, совсем один, стоял, растерявшись, парнишка лет шести. Вокруг никого не было, и никто не мог ему помочь.
Виктор Петрович крикнул в открытое окно.
- Эй, малыш, не плачь! Сейчас кто-нибудь пойдет мимо и поможет тебе.
Ребенок в ответ стал плакать еще жалобнее.
Виктор Петрович ждал, когда же хоть кто-то взрослый завернет в их двор, но, как назло, сегодня он был пуст и нелюдим.
Прошло пятнадцать минут, никто так и не появился. Ребенок забился в угол двора, и, видимо, перепугался настолько, что даже перестал плакать. Даже попытки Виктора Петровича успокоить его, не увенчались успехом.
Что-то надо было делать. Причем, срочно. Виктор Петрович подъехал на коляске к двери. Он смотрел на нее со страхом и растерянностью. Открыл. За ней появилась лестничная клетка. Она не изменилась за год. Даже надписи на стенах остались.
Виктор Петрович вспомнил, как решил, что больше никто, кроме родных и заботливой соседки Леночки, не увидит его в таком положении. Он стыдился себя. Стыдился коляски и, как он считал, своей слабости. Поэтому, сейчас не мог сдвинуться с места и пересечь порог квартиры.
Мужчина разозлился. Он вернулся к окну и выглянул в него. Ребенок неподвижно сидел на прежнем месте.
- Я не могу бросить его там. Я единственный, кто может сейчас помочь.
С этими мыслями, забыв про стыд и страх, Виктор Петрович выехал из квартиры. Лифт поднимался слишком долго, так ему казалось. А потом целую вечность спускался вниз.
Выехав из подъезда, мужчину окружила давно забытая свежесть летней ночи после дождя. Он глубоко вдохнул, голова немного закружилась, и на секунду связь с реальностью пропала. Но только на секунду. Виктор Петрович помнил зачем он появился на улице. Он должен помочь. Он нашел взглядом малыша, крикнул что уже идет, и поспешил к нему.
***
На кухне Виктора Петровича, отогревшийся и успокоившийся Глеб, так звали спасенного мальчика, уплетал печенье за обе щеки. Леночка, удивившаяся позднему визиту и тому, что произошло, тут же позвонила в полицию и сообщила о найденном ребенке. Полицейские, вместе с родителями, искавшими мальчика уже несколько часов, должны были приехать с минуты на минуту. Леночка ходила по кухне, причитала, подливала мальчику чай и подкладывала еще печенья.
Виктор Петрович выехал на лестничную клетку. Он ждал. Он был готов к встрече. Более того, он хотел ее. Вокруг был новый «старый» мир, и он больше не казался злым и недружелюбным. Этой ночью два человека спасли друг друга от страха и одиночества, и это было истинное волшебство.