Мурлыкающая вселенная
( от лица не-монстра,
памяти нашего кота посвящается)
«Мур-мур-мур-р-р…» - первый звук, который я услышал в этой жизни. Тогда я еще находился в животике у мамы, и это было как колыбельная. Я чувствовал себя любимым и набирался сил, чтобы выйти наружу. Потом настал день, когда я вылез из мамы. Снаружи было светло, много разных звуков и запахов, временами бывало страшно. Но мама всегда была рядом, и ее «мур», такое родное и ласковое, давало ощущение тепла и защиты. Она мурлыкала когда кормила нас, когда вылизывала, и просто когда мы все лежали, прижавшись к ней. В ответ мы тоже мурлыкали, и это было хорошо. И я с тех пор всегда так делал, когда мне было хорошо, а так было почти всегда в моей жизни.
Я рос вместе с братишками и сестренками. Все мы были рыженькие и пушистенькие, как мама. Сначала мы ползали, потом начали ходить, постепенно отдаляясь от мамы, но всегда возвращались и неизменно слышали ее родное «мур-р-р». Я все больше узнавал об окружающем мире. Так, например, я понял, что в нем есть огромные существа, которые зовутся «люди». Они кормят нас, заботятся. У одной из таких, что звалась «хозяйка», и жила моя мама, а также – мы все. Она кормила маму, а потом и нас, когда мы стали есть что-то еще помимо молока. Меня она часто брала на руки, гладила, говорила что-то ласковое, мне это нравилось, и я начинал мурлыкать. По мере того, как мы росли, я стал замечать, что мои братишки и сестренки куда-то исчезают. Хозяйка брала их и уносила, а обратно они не возвращались. «Где же они теперь? – порой думал я. – Может, у них, как у мамы, свои, отдельные, хозяева»?
И вот настала моя очередь. Хозяйка взяла меня, положила за пазуху и вынесла на улицу. Я со страхом и изумлением оглядывался. Вокруг было столько всего, много людей, которые сновали туда-сюда, очень шумно, отовсюду доносились разные запахи. Дойдя до какого-то места, хозяйка остановилась и, вынув меня, положила на ладошку. Проходившие мимо люди останавливались, смотрели на меня и улыбались. Вот подошла женщина, которая стала внимательно меня разглядывать.
- Ишь ты, какой хорошенький! – сказала она хозяйке. – Рыжее солнышко! Можно погладить?
- Конечно! – ответила та, и мне это очень не понравилось, почему спрашивают ее, а не меня? Поэтому когда женщина протянула ко мне руку, я цапнул ее за палец.
- Ишь ты, какой забияка! – воскликнула она, отдергивая руку.
- Ничего, он просто не привык, - ответила хозяйка. – Вообще-то, он очень ласковый. А уж какой мурлыка!
- Мурлыка – это хорошо, - отвечала женщина. – Мурлык мы любим. А какой пушистенький! Прямо шарик пуховый. Ладно, беру.
Хозяйка передала меня той женщине. Они о чем-то еще говорили, но я не слышал, потому что вдруг ясно понял – вот он, конец прежней жизни! Я больше не вернусь домой, не увижу маму, никто не будет мне мурлыкать! Стало грустно и страшно, я забился под одежду моей новой хозяйки и задрожал. Она же начала гладить меня и ласково говорить: «Не бойся, малыш, тебе хорошо у нас будет, все тебя будут очень любить»! Я почувствовал, что это правда, успокоился и замурлыкал…
Так у меня появился новый дом. Помимо главной хозяйки (той, что меня взяла), там была еще одна, помоложе, и хозяин. Младшая хозяйка полюбила меня сразу, как увидела ( а могло ли быть иначе?) и услышала мое мурлыканье.
- Надо же! – говорила она. – Он все время мурлычет, стоит только дотронуться!
- Да, - согласилась старшая. – Такой вот мурлыка нам достался.
Так я стал для них Мурлыка, Мурлыконька, а чаще – просто Мур.
Хозяин, как мне казалось, первое время был недоволен. Он называл меня «охламон», говорил, что я – бесполезное животное, на которое только еду переводить.
- Вот собака, - говорил он, – понятно для чего – дом охранять. А от этого дармоеда какая польза?
- Как это – какая? – возражали хозяйки. – Столько положительных эмоций!
Положительные эмоции действительно били через край. Первое время я часто носился по квартире, играя всем, что попадало в лапы, будь то пуговица или скорлупка. Я сам не мог понять, почему мне это так нравится, просто было весело и все.
Когда я немного подрос, мы со старшей хозяйкой переехали в другой дом, который назывался «дача». Он был гораздо меньше того, что в городе, но зато там я мог свободно бегать на улице. Это было незабываемо: отовсюду слышалось столько запахов, вокруг – полно интереснейших вещей! Я начал ловить мышей, как-то само получалось, и теперь мне стало понятно, почему я дома так любил гоняться за пуговицей. Просто во мне жила потребность кого-то поймать, я ведь хищник! Помню как я, поймав первую мышь, сразу понес ее хозяйке. А поскольку она еще не встала (было раннее утро), то я забрался к ней в постель, всегда ведь раньше так делал. Но тут она завизжала так, что я чуть не оглох, кричала: «Убери эту гадость»! Вот так вот, стараешься для них, а в ответ никакой благодарности! И вовсе она не гадость, очень даже вкусная мышка была! Все-таки люди порой бывают очень странными…
Там, на даче, я ловил не только мышей, но и птиц. Хозяйку это тоже очень огорчало, она все говорила:
- Мур, ну зачем ты ешь птичек? Они же хорошие, они поют. Мы что, плохо тебя кормим?
Кормили, конечно, хорошо, но на то я и кот, что люблю добывать себе еду САМ, и такая пища для меня гораздо вкуснее.
Так мы и прожили со старшей хозяйкой на даче все лето, младшая и хозяин приезжали нас навещать. Но вот пришла осень, и мы снова вернулись в город. К тому времени я уже подрос и стал очень пушистым. Хозяек это умиляло, особенно мой шикарный хвост. Младшая как-то назвала его «пушун», и вслед за ним – меня тоже. С той поры они часто говорили про меня: «Пушун-распушун распушил свой пушун»! Честно говоря, я не видел никакого смысла в подобной белиберде, но коли им нравится, то на здоровье, люблю, когда мною восхищаются. Вообще, хозяйки давали мне очень много ласковых прозвищ: «рыжее солнышко», "пушистенька", «рысеныш». Почему «рысеныш», я долго не мог понять, пока не услышал, что рысь – это такая большая кошка с кисточками на ушах, как у меня. А котята у нее как раз с меня размером.
С хозяином у нас долгое время были сложные взаимоотношения. Порой дело доходило до конфликтов. Очень часто мы с ним дрались из-за кресла, в котором я любил лежать, хозяин же считал его своим. И тут хозяйки всегда становились на мою сторону, говорили ему: « Ну что тебе стоит уступить? Иди, посиди в другом месте»! Хозяин хоть и ворчал, но уступал, потому что в глубине души все равно любил меня.
Как я сейчас понимаю, мне многое прощалось из-за того, что я уже одним своим присутствием вызывал у них положительные эмоции. Их восхищало буквально все, что я делаю: то, как сплю, как ем, как вылизываюсь, и даже как на своем лотке сижу! Младшая хозяйка как-то сказала: «Сидит как на троне». Не знаю, что такое трон, но судя по всему, очень важное место.
Но конечно, особенно их умиляло мое мурлыканье! Часто слышал: «Он всегда хороший, но когда мурлычет – особенно»! В такие минуты они брали меня на руки, прижимали к себе, и я чувствовал, как энергия любви течет между нами. Мне ее было не жалко – главное, чтобы им было хорошо – особенно когда они бывали чем-то огорчены, озабочены, и я поддерживал их уже тем, что просто находился рядом. Конечно, не все между нами было гладко, порой хозяйки сильно надоедали мне своими ласками, я начинал царапаться, кусаться, давая понять, что я сам по себе кот и ласковым бываю когда хочу! Они, конечно, злились, называли меня «паршивец», «кусака-масака», но все равно говорили, что я даже такой хороший.
Время шло, жизнь текла как обычно – лето на даче, зима в городе. Каждый день был похож на другой, но все они были наполнены любовью и нежностью. Потом не стало хозяина. Без него в доме стало пусто, и мне тоже было грустно, хоть и любимое кресло теперь было в моем полном распоряжении. Хозяйкам очень трудно было пережить эту потерю, особенно старшей, для нее настали тяжелые времена, и я старался быть рядом с ней, поддержать хотя бы своим мурлыканьем. Она тянулась ко мне и была очень благодарна, так наша связь стала еще сильнее. Я старался взять часть ее боли на себя, чтобы она не так сильно страдала, иногда мне это удавалось.
Прошло еще какое-то время. Я чувствовал, что старею, уже не тот, каким был раньше. Если раньше я мог летом на даче уходить далеко на целый день, то теперь, в основном, спал. Хозяйки старались поддержать меня, стали давать специальную пищу, это помогало, но не надолго. Еще они пытались пичкать меня какой-то противной едой, которая называлась "лекарство", но я ее совсем не хотел и сразу выплевывал. Время шло, я становился все слабее и чувствовал, что мой конец близится. Хозяйки тоже это понимали, старшая сильно страдала, что останется без меня, они говорили, что очень любят меня, что были счастливы все эти годы, потому что у них был я, что им будет очень меня не хватать. Я все это понимал, но что я мог? Только мурлыкать.
И вот этот день настал. Я почувствовал это и ушел подальше от дома (а дело было на даче), лег в кустах так, чтобы они не видели, и стал ждать. Я чувствовал, что словно бы засыпаю, вспоминал, как после смерти хозяина младшая хозяйка говорила старшей, что смерти нет, тело – всего лишь оболочка, главное душа, а значит, жизнь продолжается. Как бы мне хотелось, чтобы было так…
...Я очнулся и увидел свое тело со стороны. Было легко, ушла тяжесть, что мучила меня в последние годы. Я снова мог легко бегать, что и сделал. Я бежал, но земли под лапами не чувствовал, парил над ней. Увидев бегущую мышь, я попробовал схватить ее, но лапа прошла насквозь. Затем я услышал голоса хозяек. Они звали меня. Я подбежал к ним, стал тереться об ноги, но они не замечали этого, все звали: «Мур, Мур, Мур! Где же ты»? Потом младшая крикнула: «Вот он»! – и указала на мое тело… Я видел, как они со слезами закапывали его в землю, очень хотелось как-то сказать, что вот же он я, здесь! Но я ничего не мог сделать. Потом вдруг услышал, как младшая говорит со мной – без слов, просто думает: «Котенька наш, хороший, любимый! Спасибо, что ты у нас был! Пусть тебе будет хорошо, где бы ты ни находился. Иди туда, где тебе теперь нужно быть, где тебе будет светло, радостно! Иди, иди, иди, малыш»…
И я пошел. Взглянул последний раз на них, на дом, чувствуя, что здесь я сделал все, что мог… Впереди была дорожка, я двинулся по ней и вскоре оказался в прекрасном месте – на полянке среди деревьев. Под лапами была зеленая трава. Мне вдруг стало необычайно радостно, я начал носиться, кувыркаться как когда-то в детстве, чувствуя, что я живой, живой! И если захочу, то снова могу родиться! Но мне пока этого не хотелось, а хотелось просто оставаться здесь, впитывая эту радость, эту легкость. Несколько раз я чувствовал, как на меня смотрит младшая хозяйка, как она радуется, что мне хорошо, говорит, что любит меня. Я тоже мысленно говорил ей, что люблю их обеих, что желаю им всего хорошего. Здесь я увидел и понял многое из того, чего не замечал в земной жизни. Я слышал, как на деревьях поют птицы. Там, на Земле, они тоже пели, но я совсем не вслушивался, зачем было слушать пищу? А здесь я слушал и чувствовал, как это хорошо, какие прекрасные звуки, ничем не хуже моего «мур», где-то даже лучше. Я подружился с этими птицами, иногда гонялся за ними, просто так, в шутку, есть мне там совсем не хотелось.
С одной из них мы особенно близко подружились. Часто, когда я бежал за ней, она взлетала высоко, заставляя меня подпрыгивать следом. Потом она летела по небу, а я – за ней. Я понял, что могу летать! Каждый раз мы с моей подружкой поднимались все выше и выше, я кружился, кувыркался в воздухе, мурлыкал от удовольствия! И однажды, когда я так резвился, в ответ на мое «мур» откуда-то с неба внезапно донеслось: «Мур-р-р»! Я очень удивился, мурлыкнул снова и опять получил ответ. Тогда мне очень захотелось узнать, откуда же доносятся эти звуки? Я стал подниматься выше и выше, мурлыкая при это и слыша ответное мурлыканье. Так я летел навстречу этому неведомому «мур-р-р» , и оно становилось все ближе и громче. Не знаю, сколько времени прошло, но внезапно я очутился в залитом оранжево-рыжим светом пространстве. Там сияли звезды, кружили планеты, и отовсюду слышалось: «Мур-мур-мур-р-р»! Казалось, что от этого звука разбегаются галактики, рождаются новые планеты, вспыхивают звезды…
Я летел на этот звук, стараясь определить, откуда он слышиться громче, очень хотелось найти его источник. И вот я нашел его – огромный теплый сгусток оранжевого света, вокруг которого кружились рыжие мурлыкающие огоньки. Они окружили меня, приветствуя, и я вдруг понял, что являюсь одним из них! Что вот он, мой настоящий дом, где мне всегда рады, где я могу находиться сколько захочу. Я стал кружиться с моими собратьями, и вскоре мы слились в единый поток света, а наши голоса тоже стали одним бесконечным, звучащим на всю вселенную «мур-мур-мур-р-р»!