Коля достал из холодильника самое большое, красивое, без червоточин, яблоко. Повертел в руках, представляя, какое оно на вкус. Потом закрыл глаза, поднес яблоко ко рту, и, принюхавшись, укусил. Кисловатый освежающий сок, зеленая, упругая мякоть… Вкусненько!
Коля держал яблоко, откусывая большие куски, а другой рукой раскрашивал какую-то картинку. Обкусав его со всех сторон, и, не найдя больше, по своему мнению, ничего ценного в спелом фрукте, небрежно бросил его в мусорное ведро.
Колин дедушка, наблюдавший за всей этой картиной, расположившись в кресле напротив, нахмурил брови и отложил газету, которую читал до этого.
- Колька, ты почем яблоко не доел, паразит?
- А что там есть, деда? Все вкусное уже того… - Удивился внук.
- Половину оставил, едрид мадрид!
Дед раздосадовано уставился обратно в газету и замолчал. Еще какое-то время в комнате ощущалось напряжение. Коля не мог понять, чего это дед к нему прицепился. А тот нервно играл желваками, прикрывшись газетой.
- Вот что я тебе скажу, молодежь. - Дед, наконец, нарушил молчание, и выглянул из-за широкого листа. - Не нужно так с едой. Еду уважать будь добр.
- Уважать еду? Эээ а зачем?
Коля впал в замешательство, не понимая, по какой такой причине он должен уважать еду. Да и что это вообще за странная идея? Его учили уважать старших, родных, учителей, да, даже Колькиных друзей, которых уважать иногда очень не хотелось, а хотелось настучать им как следует по какой-нибудь части тела. Но, вот про еду никто никогда ничего подобного не говорил.
- Расскажу я тебе один случай, поймешь. Падай, давай, рядом. И, это, яблоко мне дай.
Коля достал из холодильника еще одно яблоко и дал деду. Тот осмотрел фрукт со всех сторон, погладил его, как какую-то драгоценность, откусил кусочек, посмаковал, а затем с жадностью съел все, целиком. Только сухая веточка осталась в руке.
- Вот! Видал? - Дед помахал веточкой перед носом внука.
- А теперь слушай. Я тогда малым совсем был. Время послевоенное, тяжелое. Деревня наша сильно пострадала, разрушено все, огороды тоже.
Повадились мы с пацанами постарше бегать в соседнюю деревню яблоки воровать. Собирали упавшие, набивали сумки и рты. Ели прям целиком, боялись, что увидит кто, что мы там промышляем.
Все, что натырили, домой тащили. Дома я их не ел, складывал, зимы ждал. Натаскал столько…. Мать смеялась, зачем, мол, так много! А я таскал и таскал. Зато потом, зимой, в самые голодные дни, только яблоками этими и спасались. Гнилые уже, а все еда. А зима суровая была. Так бы загнулись, без яблочек-то. Получается, жизнь они нам спасли.
Вот так вот, внучек. Яблоки эти для нас на вес золота были. Золотые, можно сказать. А ты… эх, молодежь!
Дед ушел спать, а Коля все сидел и думал. Вот оно как в жизни-то бывает.
А утром ели они с дедом яблоки прям целиком, да смеялись над недоуменно погладывающей на них Колиной мамой. А потому что не знала мама ту историю.
Еще не знала.