Оливия
еще не могла прийти в себя. Она только открыла глаза, и то, что было пережито
во сне, казалось слишком явным. Этот кошмарный сон повторялся снова и снова. Она
ползет по наклонной поверхности вверх в центр зала и скатывается в пустоту. А
ступеней почему-то нет. И сил ползти тоже нет…
Каждый раз сон немного видоизменялся. Но всегда жуткое пронизывающее насквозь чувство не покидало ее. То появлялись люди, которые, как и она, карабкались вверх по гладкому полу. То Оливия находилась в каком-то небольшом замкнутом помещении с другими людьми. Все - абсолютно голые … Вдруг она начинала задыхаться и падала на пол, люди вокруг тоже задыхались, никто ничего не понимал, не успевал понять, слишком быстро все происходило. И только ужас успевал охватить каждого... Она никогда не знала, как сон будет развиваться, но всегда точно знала, что выберется наверх, спасется несмотря ни на что. Однако, это усилие, предпринимаемое для освобождения, проживать каждый раз было все труднее и труднее.
Через некоторое время девушка пришла в себя и вытерла слезы с глаз. В этот раз она плакала во сне.
Оливия весь день вспоминала увиденное ночью и с содроганием думала, как будет ложиться спать. Участившиеся страшные похожие один на другой сны ее совсем не устраивали. Ведь она не была в них простым наблюдателем, а ощущала на себе все до мелочей: неприятный влажный холодный воздух, пропитанный запахом ржавчины и плесени, резкие гулкие звуки, опасность и незащищенность.
Оливия так и не решилась с кем - нибудь поделиться своими переживаниями и, ложась спать этим вечером, решила посмотреть комедию, чтобы тяжелые навязчивые мысли покинули ее.
Сначала ей снился легкий сон. Она бежит по лугу, ее волосы развиваются по ветру, а солнце приятно прогревает тело. Жужжат насекомые, и журчит пробегающий рядом ручей.
Она перевернулась на другой бок и подумала, как все же правильно смотреть на ночь что-то приятное, чтобы снился хороший сон.
Внезапно сон начал меняться.
Небо над лугом потемнело, а впереди появилась скала, на которую нужно было лезть. Позади - обрыв. Так что, либо взбираться, либо упасть. Поверхность горы была скользкая, а выступов, за которые можно держаться, немного. Силы уже оставляли ее, когда сверху в пропасть начали скатываться какие-то люди. И вдруг, с самой вершины руку протянул ей мужчина. На удивление она смогла дотянуться до крепкой мужской руки. Оказавшись наверху девушка успокоилась. Рядом с мужчиной сидел маленький ребенок, пол которого было сложно определить с первого взгляда…
Оливия проснулась. Какое-то время она оставалась неподвижной в постели. Но стрелки временного механизма неумолимо напоминали, что скоро лекции и практика, которые пропускать нельзя. Оливия, решила отбросить дурные мысли, подумать обо всем позже, а также, спросить у подруг, было ли у них что-то подобное, и чем все закончилось.
Придя на лекции в колледж, Оливия, первым делом разыскала глазами Лючану, свою лучшую подругу, с которой они были очень похожи внешне и мыслили тоже одинаково. Обе стройные высокие белокожие с темными мелко вьющимися волосами до плеч. Подруга сидела за последним столом в аудитории и мило болтала с симпатичным парнем.
- Привет. – Поздоровалась Оливия.
- Привет. – Ответили в один голос подруга и ее знакомый.
- Лючана, мне надо с тобой поговорить.
- Давай после лекций.
- Годится!
После занятий девушки шли по улице не торопясь, и Лючана весело рассказывала Оливии, про новенького парня, который недавно переехал в Барселону с родителями и попал в их колледж.
- Он такой милый, не испорченный! Что ты о нем думаешь?
- Послушай, я хотела поговорить немного о другом… - Переключила разговор на волнующую ее тему подруга.
- О чем же?
– Хочу узнать, бывало ли у тебя когда-нибудь такое, что один и тот же сон преследует тебя почти каждую ночь?
- Ты говоришь с испугом. Что за сон тебе снится?
- Так было или нет?
- Было. Это был сон, в котором я попадала в комнату с длинными мрачными коридорами и с многочисленными выходами из них. Каждый раз я понимала, что я именно в этом сне, в котором была уже много раз.
- Ты могла управлять этим сном?
- Да, отчасти. Со мной в основном не случалось ничего плохого в нем, кроме одного раза…
- Что там было?
- Мне показали, что со мной должно произойти в ближайшее время… К сожалению, я боялась совсем другого и не обратила внимания на предупреждение…
- Что же случилось с тобой?
- Не хочется говорить об этом, к тому же, этот сон больше мне не снится. - Улыбнулась Лючана.
- Хорошо не будем. Если захочешь - расскажешь.
- А что за сон снится тебе? Ты очень встревожена.
- Да. Есть основания для тревоги. Или я схожу с ума, или через сон ко мне пытается прийти какая-то информация.
- Расскажи.
Оливия подробно обрисовала все свои сны - варианты одного и того же сна.
- Такое чувство, что все же это не просто сон… Он начинает раскрывать передо мной все больше и больше каких – то фактов, в нем все меньше размытости, и больше точных деталей.
- Думаю, ты не зря беспокоишься. Знаешь, это не похоже на сумасшествие, на мой взгляд. Все, что ты мне рассказала, напоминает то, как травили газом людей в камерах Освенцима… Ты что - то читала об этом или может смотрела кино?
- Нет. Что - то слышала от преподавателей истории в колледже, но никогда не думала об этом.
- Что ж задумайся. Возможно кто - то из твоих родственников побывал в этом лагере.
Ладно, мне пора домой.
Лючана обняла подругу и побежала к своему дому. А Оливия села на скамейку в парке и задумалась. Насколько она знала, никто из родственников во время войны там не находился. Но сейчас главное для нее было избавиться от дурного сна. Поэтому девушка решила позвонить маме, которая жила в другом городе. Отец с ними не жил с самого рождения Оливии. «Не хочется заставлять маму волноваться, но, похоже, другого выхода нет.»
- Мамуля, привет! Как дела?
- Хорошо, дочка. А у тебя?
- Тоже… Скажи, а у тебя никогда такого не было, чтобы снился один и тот же сон?
- Тебе плохой сон приснился? Пусти дома воду из крана и скажи на нее, что все это не правда. И сон не исполнится.
- Хорошо. А у нас среди родственников никто во время войны…Ммм… Ладно, забудь! Ерунда.
- Что во время войны? Договаривай!
- Из наших родственников никто во время войны не был в концентрационном лагере?
- Почему такой странный вопрос, Оливия? Насколько я знаю, нет. Вам что, задали писать работу на тему войны?
- Нет, не совсем. А по папиной линии там никто не побывал? Не погиб?
- Этого я не знаю. Спроси его сама.
- Спрошу. Надо узнать его номер. Ты ведь не знаешь?
- Нет. Но его сестра скажет тебе. Позвони тете.
Оливия получила номер отца по смс, но звонить не торопилась, хотя приближался вечер, а за ним наступит мучительная ночь.
Она нащупала в кармане куртки смартфон, и неосознанно набрала в поисковой строке: «Что значит, когда снится один и тот же сон?»
Психологи объясняли, что один и тот же сон снится, чтобы обратить внимание на нерешенную проблему человека.
- Странно, - сказала вслух Оливия, - у меня не было проблем, пока не начал сниться этот сон.
Она не раздумывая набрала отца. Никто не отвечал.
- Наверно не берет незнакомые номера. – Опять вслух предположила Оливия.
И только собралась идти домой, как отец перезвонил ей. Оливия, волнуясь, взяла трубку.
- Алло.
- Алло.
- Ммм… Это Оливия…
- Оливия?! Какой звонок! Я рад! Что-то случилось?
- Нет. Точнее, да. Мы могли бы увидеться?
- Я в Мадриде. А ты где?
- Я тоже.
- Тогда может быть через два часа в ресторане El Secreto?
- Хорошо.
Оливия пришла рано и, подходя к ресторану, почувствовала себя не в своей тарелке, так как была слишком просто одета: в джинсы, майку и куртку. Но дизайн ресторана внутри оказался вполне демократичным, и вскоре мысли о сне перекрыли все посторонние переживания. Хостес усадил ее за свободный столик и предложил аперитив. Оливия поблагодарила и отказалась. Она с трепетом ждала отца, думая, узнают ли они друг друга. Ведь последний раз Оливия видела его в одиннадцатилетнем возрасте.
Вошел высокий темноволосый мужчина, довольно подтянутый и улыбнулся Оливии. Она тоже улыбнулась ему, потому что узнала. От этого ей стало немного спокойнее.
- Здравствуй!
- Здравствуй.
- Как поживаешь? Надеюсь, у тебя все хорошо? – Спросил отец.
- Вообще, да. Только один вопрос не дает покоя.
- Спрашивай.
- Папа, во время войны кто - нибудь из наших родных находился в концентрационном лагере? Освенциме, например?
- О, ничего себе вопрос! Почему ты спрашиваешь?
- Просто мне снится почти каждую ночь один и тот же страшный сон…
Оливия подробно рассказала отцу о своих сновидениях.
- А моя подруга предположила, что это не просто сны, а весточки из прошлого.
- Дочь, единственное, что я знаю, так это то, что твою прабабушку звали Оливия, также, как и тебя. И она действительно погибла во время войны. Мою маму, твою бабушку воспитала приемная мама. Она никогда не говорила о войне… Ничего о ней не рассказывала. Бабушка уже умерла, может быть моя мама что - то слышала в детстве от нее. Как только я что - то узнаю, сразу позвоню тебе.
- Спасибо, папа. Ты очень хороший.
- Ты тоже, Оливия!
- Ну, я ведь твоя дочь. - Подмигнула девушка своему отцу.
- А пока предлагаю съесть по порции мороженого с сиропом. Не зря же мы сюда пришли? – Теперь дочери подмигнул отец.
Оливия, в несколько лучшем расположении духа, отправилась домой. Не спеша переделала домашние дела и легла спать. Сначала, как обычно, ей снился сон, не связанный с преодолением препятствий. Но прошло немного времени, и Оливия проснулась от того, что кричала вслух: «Не трогайте мои волосы, отпустите меня, мне больно! Не надо меня стричь, умоляю!»
Холодный пот, мурашки по всему телу и мелкая дрожь не проходили долго, пока она не приняла успокоительное. Напуганная девушка решила не ложиться больше спать и не ходить в колледж на следующий день. О новом изматывающем сне она написала смс отцу. Через несколько часов от него пришел ответ, что у приемной бабушки остался военный дневник, который сейчас хранится у мамы отца. Оливия договорилась встретиться с ним прямо с утра и поехать за дневником.
Она еле дождалась, пока рассветет, и, надев удобную спортивную обувь, очень быстро зашагала к автобусной остановке. Через 20 минут автобус доставил ее в условное место, где Оливию ждал папа. И дальше отец и дочь двинулись вместе.
- Оливия, пока мы идем к дому твоей бабушки, расскажи мне, что тебе сегодня приснилось.
Оливия тяжело выдохнула, собралась с силами и рассказала:
- Мне снилось все то же мрачное холодное помещение и какие - то люди, от которых пахло жестокостью, кажется они были в форме… Они тащили меня за волосы… У меня была длинная темная коса. Они хотели ее отстричь, и… я проснулась.
- У меня почти нет сомнений, что твоя подруга права, и я не удивлюсь, если в дневнике будет сказано, что твою прабабушку Оливию отвезли эшелоном в лагерь. А ее дочь, то есть моя мама и твоя бабушка, чудом уцелела.
Они позвонили в знакомую Оливии дверь. Мама-бабушка очень обрадовалась сыну и внучке.
- Входите. Дневник я уже приготовила. Вот это место… «Шел сорок третий год. Есть было нечего. Но это не самое страшное… Вчера постучали к нам в дверь и забрали всех, кто был с темными волосами и карими глазами. Мне повезло, я была природной блондинкой с голубыми глазами, поэтому меня не взяли. Оливию тоже забрали, а полугодовалую крепко-спящую Сильвию я засунула в комод с бельем. Так мы и спаслись. Что стало с Оливией я не знаю, думаю она погибла в концентрационном лагере, ведь поезд, в котором находилась моя подруга, гнали в Польшу. Я поплакала, но успокоилась, когда поняла, что кормить малышку мне нечем. Слезы сразу высохли, а я отправилась искать женщину, которая выкормила бы ее своей грудью. Это было непросто. Так как в городе почти не осталось людей. Но мне повезло, я ее нашла…»
- Я поняла. – Еле вымолвила Оливия пересохшими от волнения губами. – Моя прабабушка погибла в одном из концентрационных лагерей, возможно в Освенциме. А через меня пытается передать нам, как она умерла…
- Да. В это сложно поверить. Но видимо это так. – Согласилась со внучкой бабушка.
- Но что теперь делать, мама? Как Оливии избавиться от этих снов? Они не дают ей покоя. – Отец казалось встревожился сильнее дочери.
- Думаю, надо поехать в Польшу, и возложить цветы на братскую могилу, в которой были похоронены все погибшие в этом лагере.
- А если ее сожгли, как многих других узников, а прах развеяли? Думаете это поможет? – спросила Оливия у взрослых и мудрых людей.
- Не знаю, - ответила бабушка, - но почему- то мне кажется, что это правильное решение.
- Хорошо. – Подумав добавил отец. – Тогда не будем откладывать эту поездку. Сегодня мне нужно отпроситься с работы, а тебе, дочь, из колледжа. А завтра с утра полетим.
- Хорошо. Я согласна с вами.
Вечером, придя домой, Оливия помолилась и легла спасть без страха, откуда –то к ней пришла мысль, что сегодня страшного сна не будет. И ощущение спокойной радости от правильно принятого решения охватило ее.
Ей снились люди. Много, очень много людей. Они были в белых одеждах где-то высоко над ней, улыбались и мило разговаривали так, что ей становилось тепло от их взглядов. Потом она услышала негромкий колокольный звон, и все поняла. А в голове у нее звучало: «Оливия, ты тоже Оливия…»
Перелет не был утомительным. Польша оказалась совсем рядом.
Пройти в музей бывшего лагеря было сложнее. Но тоже получилось. Возложив цветы на могилу, Оливия помолилась о спасении души ее прабабушки и заплакала. Она рыдала и не могла успокоиться. Отец стоял рядом, и слезы тихо катились у него из глаз. Потом отец и дочь не сговариваясь пошли к автобусу, доставившему их в аэропорт.
А вечером дома Оливия с гордостью сказала вслух:
- Я тоже Оливия, бабушка, я люблю тебя. Царствие небесное!
Жуткий сон перестал мучить Оливию. Но девушка в своей благодарности бабушке, которой никогда не знала, не остановилась на поездке. Каждый год в день Победы в колледжах и других учебных заведениях она рассказывала в подробностях об ужасах Освенцима, чтобы люди ценили свою жизнь и чужую тоже.