История
После происшествия в парке девушка первое время боялась ходить по коридорам, чтобы не нарваться на неистового герцога. Виола, приносившая теперь перекусы для принцессы ровно в одиннадцать и в пять вечера, задержалась с ними, отозвав Элиз в сторонку. Пока Диана наслаждалась тарталетками с овощными кремами, кусочками красной рыбы и креветками, горничная сверкая глазами зашептала на ушко последние новости. Виола с придыханьем поведала, что герцог де Молен простыл, пролежав в саду под скамейкой почти до утра. Никто не знает, что случилось, но на голове мужчины доктор обнаружил огромную шишку. Как бы его не расспрашивали, он лишь молчит и раздражается. При дворе в его адрес ходят самые разные слухи. Самый правдоподобный: его огрел по голове любовник дамы, с которой он решил позабавиться, пока тот отвернулся. Только кто эта дама, или её любовник – не известно!
Элиз теперь ещё больше пугала встреча с ним. Но самым неожиданным образом визит иноземного принца помог ей временно избежать этой напасти. Во дворце полным ходом шла подготовка к приезду принца Озмунда, жениха принцессы Джорджианны. Господин Башелье сбился с ног, стараясь за всем уследить. Элиз не виделась с отцом несколько дней: он совсем потерялся из виду, уходя из своей комнаты до восхода солнца и возвращаясь лишь за полночь. Элиз и Дианы эти приготовления почти не касались. Принцесса Иллирия и раньше не баловавшая девочку своими посещениями, вовсе перестала заглядывать. Рэинмад, прежде навещавший дочь каждый день, уехал вместе с герцогом де Молен из замка – встречать процессию иноземного принца.
Между тем, Виола расцветала на глазах: с лица не сходила радостная улыбка, девушка порхала над землей, словно бабочка. Причину она тоже выболтала подруге, невольно воткнув в её сердце острую иглу ревности:
− Я так счастлива! – шептала Виола Элиз, во время уборки в комнате, пока принцесса старательно выводила каллиграфическое упражнение, − Тимоти Вернье предложил мне встречаться!
На озадаченный взгляд подруги, она со смехом пояснила:
− Тим, кузнец! Он такой сильный, благородный и обходительный! Будто не кузнец, а барон какой! Мы уже две недели прогуливаемся, а он даже не полез целоваться! Все расспрашивает, рассказывает истории. Кстати, ты ведь должна его знать: он говорил, вы дружили в детстве.
− Да, это было давно, − Элиз в этот момент не хотелось разговаривать ни с кем. Земля уходила из-под ног от расстройства, − Но он ведь встречался уже с девушкой, Флоранс кажется.
− А! Они расстались, − отмахнулась Виола, − Ты знаешь, как я была этому рада! Если честно, он мне давно нравится. Мы с братом работаем во дворце с прошлой весны: сначала Никола устроился на кухню, а потом перетащил из деревни меня. Кстати, хочешь я тебя с ним познакомлю? Он хороший, хотя немного задрал нос с тех пор, как его повысили из помощников в повара. Ну, ты ведь няня принцессы, значит тоже не проста!
− Нет, не надо, − попыталась вяло отговориться Элиз, но Виола, окрыленная идеей всех сделать счастливыми не отстала.
− Ты ведь ни с кем не встречаешься! Так чего отказываешься? Гляди, так и юность пройдет, а красота увянет! Сколько тебе лет уже?
− Восемнадцать, скоро девятнадцать будет.
− Вот! Пора уже о замужестве думать! Ты хоть встречалась с кем-нибудь?
− Нет, − Элиз опустила голову, − Я в пансионе училась. Там с этим строго.
− А меня мама в шестнадцать родила! По нашим меркам я уже засиделась: мне тоже восемнадцать. Так что подумай, прежде чем отказываться.
− Я подумаю, − ответила девушка, только чтобы отвязаться. Не успела вовремя поговорить с Тимом, а теперь толку от этого? А ему, похоже все равно, иначе сам бы уже давно подошел.
− Да что думать! Давай сегодня вечером вы с братом в дальней аллее встретитесь. Если стесняешься, мы тоже с Тимоти будем, пока познакомитесь, а там уже сами разберетесь. В общем я Никола обрадую.
Не слушая возражений, Виола выскочила в дверь.
− Я уже написала! – позвала принцесса.
Скрепя сердце, Элиз пошла проверять, как девочка справилась с заданием. Мысль о знакомстве совсем не радовала. Друг детства с каждым днем становился все дальше, хотя его кузница находилась в границах хозяйственного двора.
«Похоже, придется смириться», − сказала самой себе девушка. «Действительно, нужно хотя бы попробовать с кем-нибудь познакомиться, а то что-то с мужчинами у меня не ладится. Виола хорошая девушка, может и брат у неё тоже ничего?».
Уложив Диану, Элиз наскоро переоделась и вышла через дверь для прислуги в парк. Виола тут же подхватила её под руку, немедленно защебетав:
− Вот молодец, что решилась! Хватит мышью сидеть в норе! Пойдем скорее!
Они быстрым шагом дошли до дальней аллеи парка, почти у выхода в город. Фонари освещали ворота, оставляя аллею в полумраке. Небо ещё не успело потемнеть, но кое-где уже зажглись огоньки звезд.
− О, мы пришли первыми! – весело проговорила Виола, − Будет время отдышаться, а то так бежали!
Девушка ничего не успела ей ответить. Из-за кустов вышли две высокие фигуры и кинулись ним. Сильная рука ухватила Элиз поперек тела, а другая зажала рот. Она сначала забилась, словно рыба в сети, хотела закричать, но недавние воспоминания породили приступ паники сковавший тело. Стало трудно дышать, закружилась голова, и она обмякла в руках мужчины.
− Элиз! Ну, что ты! – звал знакомый голос, похлопывая её по щекам, − Это же я, Тим! Чего испугалась? Мы пошутили! В дворцовом парке разбойники не водятся!
− Зато насильники очень даже! – пробормотала она, приходя в себя.
− Что? – в голосе парня слышалось неподдельное изумление.
− Да, так… − девушка отвела его руки от своего лица, села. Оказывается, она лежала прямо под фонарем на скамейке. Снова неприятное воспоминание, − Я пойду.
− Куда? – к ней подсела Виола, обняла, пытаясь успокоить, − Мы даже в город не прогулялись! Кстати, это мой брат Никола.
Элиз подняла глаза и увидела знакомое лицо. Ах, так это оказывается брат Виолы! Русые волосы, карие глаза, слегка презрительная улыбка - тот заносчивый повар, не давший ей даже бутерброда для Дианы.
− Здравствуйте, Никола! Боюсь, вам придется все-таки поискать кого-нибудь другого для компании. Думаю, мне действительно пора.
− Я тебя провожу, − проронил Тим, так и сидевший рядом.
− Что? – в голосе Виолы слышалось возмущение, − Но мы собрались прогуляться! Пусть она идет, если хочет! Её может проводить Никола!
− Ничего не нужно! Не беспокойтесь, я прекрасно дойду сама, − Элиз хотелось поскорее добраться до… да все равно куда, только бы подальше отсюда!
− Я тебя провожу, − повторил Тим, подхватывая её за плечо, помогая встать, − А ты, Виола, можешь пройтись сегодня с братом.
− Если ты сейчас уйдешь с нею, − Виола почти кричала, − Я больше никогда не соглашусь гулять с тобою!
− Дело твое, как хочешь, − спокойно ответил Тим, − Элиз, пойдем.
− Я что-то не понял, − Никола подошел ближе, − Ты что, кидаешь мою сестру?
− Ты действительно не понял, − Тим расправил плечи, становясь в полтора раза шире Никола, − Это твоя сестра только что объявила мне, что больше не желает со мной встречаться, а Элиз я провожу в любом случае.
− Ну, ладно, − немедленно сдулся братец, − Тут вы сами разберетесь.
− Именно, − ответил Тим, подхватывая девушку под руку, устремляясь с нею в одну из аллей, в направлении дворца.
− И не подходи ко мне больше! – кричала Виола, − А ты… Подруга называется!
− Зачем ты это сделал? – Элиз чуть притормозила: у неё начало сбиваться дыхание, − Зачем так с Виолой?
− Это ты мне скажи, зачем пришла на свидание к повару? Что, принц уже бросил?
Девушка задохнулась от возмущения.
− Да ты…Дурак! Осел безмозглый!
Тим встал перед ней, скрестив руки, приподняв угол рта. Это ещё больше разозлило Элиз.
− Ты…Ты! Бессовестный идиот! Ты! Гадкий потаскун!
− Я ведь могу вернуть «комплимент»! Тебе маловато стало герцога и принца, так за поваров принялась? И как это можно назвать? Прежде чем других обзывать, на себя посмотри!
От ярости лицо девушки пошло красными пятнами. Она бросилась на парня с кулаками, уже молча выплескивая всю боль и обиду, успевшие, как оказалось, накопиться в душе. Тим не долго терпел избиение: просто сгреб Элиз и прижал к себе. Она некоторое время вырывалась, брыкаясь изо всех сил, а он просто держал, не произнося ни слова. Наконец силы драчуньи иссякли, она горько разрыдалась, повисая в руках кузнеца. Он теперь крепко обнимал её, успокаивающе поглаживая по спине, пока все тело девушки дрожало от слез.
− Тихо, тихо! Все, успокойся! – прошептал он прямо в волосы тонко пахнущие цветами. Тим неосознанно потянул носом и прижался губами к её макушке.
− Почему ты мне не писала? – прошептал он, − Я так ждал твоих писем!
− Я писала! – пробубнила Элиз прямо ему в рубашку, основательно промокшую на груди от её слез, − Это ты!
− Что я? – невольно улыбнулся он, перехватывая её поудобнее, − Ты мою одежду превратила в носовой платок, а меня избила! Все такая же боевая, как в детстве!
− А ты ехидина! И шутки у тебя такие же дурацкие, как в детстве! В кого такой противный!
− В папу наверно! – он улыбнулся, − Мама всегда так говорила, когда я бедокурил: весь в отца! А когда спрашивал кто он, говорила - дровосек.
− А мне папа говорил, что мама принцесса дальней страны, − со вздохом сказала Элиз, − Только в двенадцать папа открыл правду, чтобы не случилось беды: я ведь стала болтать об этом.
Она не спешила выбираться из объятий, уютно устроившись у него на груди.
− У нас в пансионе обязательно просматривали все приходящие письма. Я думала, твои изымают. Все папу спрашивала, а он… Да ну его! Свои письма передавала через почтальона, чтобы они точно дошли! Неужели ни одного не получил? Я же исхитрялась, дворника упрашивала за воскресные десерты, чтобы он мои письма за воротами отдал, будто от себя.
− Ни одно до меня не дошло. Наверно дворник лживый попался: пирожное съедал, а письма выбрасывал, − Тим сжал подругу чуть крепче. В данный момент его переполняли такие чувства, что он готов был простить всех дворников на свете, − А ты мне часто писала?
− Каждую неделю! Подробно расписывала, что произошло за это время, про противную сестру Лотту, которая била линейкой по пальцам за любую провинность.
− Вас воспитывали монахини?
− Ну да, пансион-то при монастыре! А ты мне писал?
− Да, первый год почти каждый день.
− А потом?
− А потом обиделся на молчание и… перестал.
− Перестал, − вздохнула Элиз, − Я ещё писала, как скучаю по нашим проделкам, по Тефтельке — помнишь нашу Тефтельку?
− Как её забыть? Она была такой худосочной, плоской, как рыбешка, а ты специально назвала эту дворнягу так. Говорила: «Теперь она просто обязана потолстеть!». Мы её кормили, утаскивали объедки с кухни, она покруглела, потом у неё родились щенки!
− Ага, шесть маленьких потешных Тефтелек! Куда они потом делись?
− Их егерь забрал, когда подросли. Представляешь, они родились от королевского охотничьего пса! Хорошие загонщики оказались.
Элиз улыбнулась, все также не поднимая головы. Ей было так хорошо! Хотелось, чтобы этот момент длился и длился…
− Я не потаскун, − вдруг сказал Тим, − Я очень за тобой скучал, прямо с ума сходил. Просто… так вышло.
− Это папа мой так сказал, − пробормотала Элиз, − А герцог… Он приставал ко мне и чуть не изнасиловал. Если бы не… − она запнулась, боясь выдать принца, − В общем, я вырвалась. Не знаю, что будет дальше: де Молен очень зол на меня.
− Попроси защиты у принца, − Тим сам удивился, до чего неприятно было говорить это, — Ты ведь гувернантка его дочери!
− Будто у него других дел нет, только защищать всякую прислугу! Он и так… − Элиз осеклась, чтобы не наговорить лишнего, − В общем, помог, − неловко закончила она. Тим отстранился. Очарование момента прошло.
− Зачем ты тогда принцессу привела в разделочную? – он сознательно не хотел говорить о принце. Перед глазами помимо воли вставала подсмотренная сцена у Ракушки.
− Да этот… Никола нам на кухне не дал ничего, мы искали Сибил. Очень уж принцесса проголодалась.
− Понятно. Да, братец у Виолы вредный.
Элиз ничего не ответила, лишь пожала плечами.
− А принцесса часто… − Тим не знал, как назвать то чудесное исцеление, − С ней часто случаются такие…странности?
− Ты о заживлении пореза? Нет, такое произошло впервые. Никому не говори об этом! Королевой Софонизбой и так пугают детей, а она прапрабабушка принцессы. Не хватало, чтобы малышку записали в ведьмы! Пожалуйста!
− Не бойся! – он раздраженно тряхнул волосами, − Не стану болтать, я же сразу пообещал!
Они шли бок о бок, разговор неловко угас. Доведя девушку до черного входа, Тим остановился, лихорадочно соображая, как бы её задержать хоть на мгновение, что бы ещё сказать…
− Ты завтра… − они проговорили вместе одни и те же слова, рассмеялись. Элиз взмахнула рукой:
− Что ты хотел сказать?
− Ты завтра сможешь прийти вечером в парк, как сегодня? – спросил Тим, − Мы могли бы опять погулять. Если захочешь, можем в город выйти, правда, там вечером не так интересно, как днем в выходной. Комедианты не выступают, а торговцы сворачивают товары до захода.
− Ничего, можем пройтись по парку. Я ещё не все успела у тебя выспросить! Все-таки за пять лет здесь многое изменилось, − улыбнулась довольная Элиз, − Ты ещё обязан рассказать, как так вышло, что ты стал кузнецом!
− Обязательно, − помимо воли, уголки губ Тима тянулись к ушам: сделать с этим он ничего не мог, − А ты поведаешь о своих приключениях в пансионе. Зная тебя, наверняка не стала самой примерной ученицей!
− Ну… Всякое бывало. На самом деле монахини меня хвалили. Стимула сильно шалить не было – ты ведь находился далеко!
Они рассмеялись.
− Ну, пока! До завтра, − проговорил Тим, взяв девушку за руки.
− Пока! – Элиз легонько сжала его ладони, потом мягко высвободила, махнув на прощанье, − До завтра!
Легко взбежав по ступеням на низкое крыльцо, девушка скрылась за дверью.