Проклятие принца Озмунда
История, а), б).
Утро Тима выдалось тяжелым: от самого короля поступил заказ на двенадцать алебард, которые необходимо сделать к концу недели - оставалось четыре дня. Зачем такая срочность – никто объяснять, конечно, не стал. Провозившись с заготовками, основательно умаявшись, парень решил сходить к Ракушке, добавить бодрости: новомодный при дворе бодрящий напиток, который расхваливали напропалую все вельможи, простым работникам был не доступен.
Правда, однажды Флоранс принесла в салфетке пару чайных ложек коричневого порошка, непередаваемо пахнущего не то жареными каштанами, не то орехами… Заварив в маленьком котелке напиток, дала Тиму на пробу: ужасная горечь во рту, аромат изменился… Он отплевывался, а Флоранс хохотала, обзывая его деревенщиной. Потом добавила пару ложек сахара – стало приятнее пить. Кофе – так она назвала это чудо – мягко бодрил, но не слишком надолго. Вода Ракушки в этом отношении давала ему фору.
Обычно в этой части парка люди встречались редко, в отличии от центральных аллей, где непрестанно прогуливались не только члены королевской семьи, но и придворные, играли их дети. Уже насколько дней ходил слух, что принцессу Джорджианну засватали за сына короля из пограничного государства, для укрепления торговых и стратегических связей. Принц Джерард, её брат-близнец, очень переживал по этому поводу: они с сестрой никогда не разлучались надолго, а тут она уедет навсегда в другое государство; поговаривали, была ещё одна причина для его переживаний. Злые языки утверждали, что принц Озмунд проклят ещё до рождения, из-за чего, дожив до без малого тридцати, не смог жениться. Обычно Тим не сильно прислушивался к болтовне слуг, но на этот раз о проклятье заграничного принца, что вот-вот должен был стать мужем принцессы, не судачил только ленивый.
Одни говорили, что жена принца непременно умрет молодой, другие рассказывали, что принц даже не успеет жениться – его невеста умрет перед самой свадьбой, но все сходились в одном: девушку, рискнувшую связать свою судьбу с принцем Озмундом, ждет преждевременная смерть.
Тим не раз видел принцессу Джорджианну: рыжеволосая, невзрачная… Она изводила придирками горничных, а её камеристка, дружившая с Флоранс, постоянно плакала, жалуясь на плохое обращение. В отличие от неё принц Джерард обладал удивительно мягким характером: в детстве принцесса часто подбивала его на разные некрасивые шалости, за которые он потом извинялся за них обоих.
Флоранс до их ссоры рассказывала, что королева даже стояла перед мужем на коленях, чтобы он не выдавал дочь за про́клятого принца, но король Ланбер был непреклонен: Озмунд должен был со временем стать королем своего государства, а принцесса Джорджианна – его королевой.
В раздумьях Тим дошел до источника, встретив на дорожке, обходящей дворцовый парк, поставщика продуктов, ехавшего на всех парах в сторону кухни. Выйдя на знакомую с детства тропинку, он услыхал за кустами тихий плеск: в источнике уже кто-то купался. Не желая никого пугать и смущать, кузнец решил подождать, спрятавшись за кустом, но любопытство победило. Парень осторожно выглянул из укрытия и замер; сердце громко застучало у самого горла, а воздух неожиданно стал вязким. С легкой улыбкой на устах в водах источника плескалась Элиз. Её рыжевато-каштановые волосы намокли, как по мановению волшебной палочки отмотав прошедшие годы, сделав похожей на ту веселую и смелую девчонку, с которой он провел все свое детство.
Тиму бы отвернуться и спрятаться, а он снова замер с приоткрытым ртом, не в силах пошевелиться, или отвести глаз от купающейся девушки. Меж тем, Элиз легла на воду, блаженно впитывая ощущения легкости, которые дарил волшебный источник.
Ткань тонкой сорочки прилипла к телу, ещё более подчеркивая нежные девичьи груди, устремляющие к небу маленькие дерзкие пики розовых сосков, а четко обрисовавшийся темный треугольник меж ног заставил парня сглотнуть подступившую слюну и вытереть о штаны внезапно вспотевшие ладони. Внизу живота запульсировало вожделение, обжигающее словно раскаленная заготовка для меча. В какой-то момент желание сделалось нестерпимым, напрочь отключая разум, выделяя узким коридором лишь одну мысль: вынуть эту мокрую бесстыдную в своем неведении «русалку» из воды, и немедленно овладеть ею, насладившись сполна её нежным телом и сладострастными стонами.
Увлекшись открывшимся зрелищем и собственными неуёмными фантазиями Тим не сразу расслышал хруст гравия под чьими-то неторопливыми шагами. Еле успев спрятать голову за куст, кузнец с трудом сдержал возглас: к овальному бассейну Ракушки подходил принц Рэинмад, с большим темно-синим махровым полотенцем, перекинутым через руку. Боясь пошевелиться, чтобы не выдать себя невзначай хрустнувшей веткой, Тим все-таки стал наблюдать за происходящим сквозь кусты. Ничего не подозревающая Элиз продолжала лежать на воде с закрытыми от удовольствия глазами. Принц, не таясь вышел к бассейну и замер, явно не зная, как поступить, видимо, тоже не имея возможности отвести глаз от девушки в бассейне.
Тут Элиз стала нырять − так она делала и в детстве, перед тем как выйти − раз, другой, третий… Принц замер: мгновения текли, а голова девушки все не показывалась над поверхностью. Тим уже готов был выскочить из своего укрытия и спасать её, не взирая ни на что, но тут Рэинмад бросил полотенце, кинулся к краю бассейна и, не боясь намочить свою красивую одежду, схватил тонущую за волосы, вытягивая её на берег.
Элиз кашляла, содрогаясь всем телом, извергая потоки воды изо рта и носа, а принц взволнованно приговаривал:
− Давай, давай, девочка! Что ты выдумала? Приходи в себя!
Девушка что-то отвечала - кровь шумела в ушах. Тим прикрыл глаза и сжал кулаки в неожиданном приступе ревности: принц держал практически обнаженную Элиз в своих объятиях, а он… ничего не мог сделать! Но и долго находиться в неведении тоже было выше его сил: открыв глаза, парень с удивлением увидел девушку, сбросившую мокрую сорочку, интенсивно растиравшуюся полотенцем, потом также скоро натягивающую платье прямо на голое тело: все это время принц, отвернувшись, следил за выходом к источнику.
— Я одета, можно поворачиваться! — сказала она, — Заберите полотенце, спасибо!
Они направились к выходу, о чем-то переговариваясь, принц бережно поддерживал её под руку.
С трудом восстановив дыхание – оказывается, он его задерживал – Тим провел рукой по лицу. Купаться расхотелось, но он все же решил это сделать. Парень совсем не ожидал такого потока чувств: руки дрожали, необходимо расслабиться. Он быстро сбросил штаны, рубашку и окунулся в теплые воды Ракушки.
«Подумать только! Не успела вернуться, а уже любезничает с наследным принцем, без пяти минут королем! Вот это хватка! Хорошо её научили в том пансионе!» — с горечью думал кузнец, как и Элиз до этого, с головой погружаясь в теплую воду, уносящую печали.
«Да что со мной?» − думал Тим, возвращаясь в кузницу – хочешь-не хочешь, а королевский заказ выполнять необходимо. Навязчивые видения лежащей в водах источника девушки перемешивались с картинами совершенно обнаженной Элиз, вытирающейся полотенцем. Её порозовевшее от теплой воды и интенсивных растираний тело: полные груди с нежными пуговичками сосков, плоский живот, трогательный впалый пупок, округлые ягодицы, которые хотелось схватить и мять, темные курчавые волоски внизу живота, обрисовавшие аккуратный треугольник, манящий, обещающий острое наслаждение… Его «молот» пульсировал бешеным неуёмным желанием: требовавшим, подчинявшим…
− Здравствуй, Тим! – у самой кузницы к нему навстречу вышел герцог де Молен, − Где ты ходишь? Я тут уже минут двадцать дожидаюсь! О! – он красноречиво скосил глаза в сторону штанов кузнеца, выдававших его мечтания, − Ты похоже влюблен! Ну, не смущайся! Это совершенно естественно! Настоящего мужчину неудержимо тянет к женщине… Да! Ты не одинок в этом прекрасном чувстве: я тоже им отмечен, не далее, как сегодня утром! Эта прелестная особа так трепетно нежна и наивна, но сколько огня! Сколько страсти!.. Ах, да! Я же к тебе пришел попросить сковать мне новый кинжал: прежний потерялся на охоте.
Об очередной влюбленности герцога думать не хотелось. Ходили слухи, как он добивается взаимности от несчастных избранниц, длинной чередой сменяющими друг друга, а потом оставляет на произвол судьбы, быстро заскучав. Герцогиня давно смирилась с поведением супруга, но это не означало, что она безропотно сносила его. Брошенные герцогом пассии сполна испивали чашу мести ревнивой женщины, облеченной властью. Совсем недавно несчастную горничную, в очередной раз совращенную герцогом и брошенную, герцогиня обвинила в воровстве драгоценного фамильного кольца, которое нашли в вещах девушки. Как бы бедняжка не клялась, что впервые видит его, её все равно схватили и повесили на площади, в назидание всем, поддающимся искушениям.
Приняв заказ Тим с головой погрузился в работу, стараясь, насколько возможно, выкинуть из головы воспоминания об Элиз. Впереди его ждал тяжелый день и почти бессонная ночь, наполненная зыбкими сладостными видениями, оставившими горькое послевкусие утраты при пробуждении.