— Мам? Это правда ты? Но…
— Тшшшш…
Твои руки обнимают меня так, как никогда при жизни. Покачивают, убаюкивая тихим звуком колыбельной без слов.
До меня доходит, вот именно, при жизни, но сейчас тебя нет. Уже долгих полгода. Почему же ты снова здесь? Пытаюсь пробуравить носом твоё плечо, чтоб почувствовать реальность, обмануть себя.
— Мам, как тебе там живётся? Я не забыла тебя, ты же знаешь…
— Знаю, дочка, слышу как плачешь иногда по ночам от тревог, от усталости, ммммм... - продолжаешь петь без слов.
— Я и правда так устала. Бегу, бегу, а когда останавливаюсь и смотрю в ночное небо из окна, понимаю, что хочу изменить ритм. Словно это не моя жизнь, чужая, а я должна иначе встречать рассвет и закат.
— Так остановись. К чему спешить?
— Почему ты не говорила мне это раньше? - смотрю в мамины выцветшие от лет глаза. Её щеки в глубоких морщинах минувших трудностей.
Полные болезненных проблем года оставили отпечаток на когда то нежных щеках и руках, изсохшихся теперь. Я провожу своей мягкой ладонью по маминой руке. В мыслях последнее воспоминание о застывших слезах в её ещё живых глазах, в больничной палате. Взгляд полный боли и мольбы, и удерживающие меня за ладонь сухие пальцы одной здоровой руки. "Не уходи" - они шепчут мне. "Я тут, мам, тут, не уйду, только с врачом поговорю" - но ты не хочешь отпускать, боишься больше не увидеть. А я чувствую, что сейчас расплачусь. Не хочу показывать слёзы, нельзя...
Сейчас в маминых глазах покой. Они наконец то улыбаются, не осуждают, не ругают, любят.
— Мам, я не успела, прости…
— Девочка моя, ты не виновата. Перестань себя изводить.
— Но если бы я…
— Нет, так должно было быть.
— Как мне жить с этой болью? - смотрю а глаза мамы вновь, с пытливой требовательностью ответа.
Мама… Ты улыбаешься мне и на сердце боль до конца не пережитая уходит, расплывается, улетает белым облачком, словно ты лечишь своей любовью. Мысли снова налетают бурей, иголками колют, режут, ранят. Так могло быть всегда? Почему ты не хотела обнять меня тогда, когда я больше всего нуждалась в тебе? Почему не гладила по волосам, не пела колыбельные, пусть даже без слов, не хотела называть ласково? А я болела душевно, болела, страдала от нелюбимости, ненужности, недоласканности…
Обвожу взглядом твои хрупкие плечи, твои седые приглаженные ладонями волосы и понимаю, что ты не могла, не умела, сама не видела любви и ласки, росла без мамы. Откуда ж тебе, ребёнку войны, было знать как правильно любить своё дитя? Нет, мам, я больше не сержусь, не обижаюсь, давно простила, и ты меня прости ершистую, взбалмошную, временами резкую.
Знаю, знаю, как исправить, установить баланс. Я отдаю и буду отдавать всю любовь, что наполняет сердце, что не показала тебе при твоей жизни, своим детям, пусть они растут в оазисе тепла, что не хватило мне…
— Ты всегда была другой, не похожей ни на кого. Пожалуйста знай, я горжусь тобой, тем, какой ты выросла, какой стала, а еще, ты меня прости, что не говорила важных слов, - мама гладит мои волосы и я чувствую, что покой, однажды потерянный, возвращается в сердце.
*
Это сон. Всего лишь сон. Я не видела маму давно. Она не приходила ко мне во снах и вот пришла…