Зал пронизывала прерываемая бульканьем тишина. Сегодня настала моя очередь мыть посуду. Делать это приходилось в чудовищном осознании, что я — старуха из сказки про золотую рыбку. Тоже ого-го как замахнулась, и что в итоге? Есть лишь одна разница: моё корыто — пластиковое. Потому что наступил XXI век, а тут даже обыкновенного водопровода нет.
Если не считать нас с Сашей и беременной Валей, на исследовательской станции жили четыре человека. Замкнутый Анатолий сидел у себя в комнате. На диване расположился Игорь. Он лежал, закинув ногу на ногу, и читал электронную книгу. Там либо что-то научно-популярное, либо фантастика, как всегда. Николай сидел за столом, сосредоточенно вытачивая фигурку из дерева — это его хобби. Сейчас по расписанию отдых, поэтому мы и мужчины не на рабочих местах.
Возьмёт ли кто-то из них меня замуж? Как невыносимо одиночество! Вроде бы и есть рядом люди, а хочется кого-то гораздо более близкого, чем они, фраз более осмысленных, чем “привет” и “пожалуйста”. На мои глаза навернулись слёзы, и я стала шоркать тарелку так ожесточённо, как будто хотела вместе с жиром стереть краску. Нужды в этом не было никакой, обед ничего особо не испачкал: это были обычные водоросли и кусок свежего искусственного мяса прямо из под 3Д-принтера.
— Ты вот-вот расплещешь на себя, — раздался голос Егора. — надень хоть фартук...
Он такой надёжный, заботливый. Мы с Егором — лучшие друзья, и то, что он здесь — моё достижение. Именно я предложила ему полететь в экспедицию... Но стоило ли это делать? Наверняка он тоже разочарован и несчастен.
Фартук надевать не хотелось. Если отойду от корыта, то есть таза, то все увидят мои заплаканные глаза и порекомендуют тесты на психологическую стабильность.
— Спасибо, — ответила я подавленно, — просто буду аккуратней.
Зал снова погрузился в тишину.
Я приступила к вилкам, когда Николай прочистил горло.
— Ну что, праздновать будем? — спросил он.
И тут я осознала весь масштаб своей забывчивости. На Земле ведь сегодня тридцатое декабря! Новый год уже завтра! Какая драма: главный праздник не вызывал больше ни капли предвкушения. Серость, апатия — моя жизнь наполнилась ими, и остальные наверняка чувствовали то же самое.
Кто бы мог подумать, что всё так получится! Раньше колонизация Марса казалась мне чудом. Я жила уверенностью, что хорошо будет где-то вдалеке, а не здесь и сейчас... И вот попала сюда, но здесь снова плохо, а хорошо осталось там, на Земле. Чудес не бывает.
Я сложила тарелки в сушилку, а вилки — в поддон, и уставилась на плоды своих трудов. Ровные рядочки вызывали удовлетворение, но печаль всё же немного его оттеняла. Мне хотелось чего-то творческого, интеллектуального: сложной концепции, внезапного озарения... Видимо, моя судьба — до конца жизни мыть посуду в корыте и бурить марсианскую поверхность к подземному океану. Я утешалась тем, что в воде есть шанс обнаружить жизнь — неких инопланетян, ну или хотя бы бактерий. Но... чем мой быт отличается от того, как жили крестьяне тысячу лет назад?
А на Земле сейчас — новогоднее настроение. А на Земле — мандарины. И столько неженатых мужчин на улицах, что разбегаются глаза. Как же я была глупа! Не обращала на них ни капли внимания!
— Алкоголя нет, оливье делать не из чего, — вздохнул Егор. — обращение президента придёт с задержкой в восемь минут.
Его слова убили в моей душе последний лучик света. Я мрачно кинула губку на место.
— Так что решаем? — не отрываясь от книги, спросил Игорь.
Его вопрос так и остался без ответа.
— Стой! Не выливай воду! — воскликнул вдруг Николай.
Это было адресовано мне. Я застыла над канализацией.
Николай подбежал и окунул деревянную фигурку в таз. Он часто делал так, чтоб смыть опилки. Когда он достал из воды работу, я залюбовалась ей. Красота! Вот мастер на все руки! Николай придирчиво осмотрел своего медведя, окунул его ещё раз и вдруг... Это так внезапно... Он мне улыбнулся!..
Моё сердце затрепетало. Как же я раньше не замечала? Такая чистая улыбка! Он любит меня. А ведь точно! Когда я в первый раз выходила наружу, он помог мне надеть скафандр... Пытался привлечь внимание... Всё-таки, я выйду замуж!
Николай отвернулся и сделал пару шагов.
— Ну что, — сказал он, — давай в кабинку!
Внутри что-то оборвалось. Уголки губ резко опустились вниз, лоб покрылся холодным потом. Что он ляпнул? Я стояла, ни живая, ни мёртвая, и чувствовала, как страх переходит в гнев. Как он посмел?!
— Ну ладно, — протянула Саша, — но до конца перерыва четырнадцать минут. Успеем?
От сердца отлегло: значит, Николай обращался не ко мне. Я взглянула на коллег. Они перекидывались ухмылочками, как обычно, когда упоминались кабинки. Кипя от негодования, я пошла за скафандром. Хорошо, что у меня дурацкая привычка оставлять его в комнате, на кровати. Можно пару минут побыть одной.
Наши комнаты не имели дверей и отделялись только перегородками. Надо проверить системы жизнеобеспечения костюма... Господи! Мы заперты в этом каземате, Валя уже беременна, Саша тоже отчаянно стремится. Им лишь бы не работать! Ох, тяжела женская доля — смотреть на них и убеждать себя, что ты нечто большее, чем инкубатор. И на Земле так было. Я ударила рукой по матрасу. Всё! Системы в порядке, можно идти работать.
Выходя из комнаты, я наткнулась на Егора. Он быстро спрятал руку за спину и напряжённо посмотрел на меня. Что-то скрывает.
— В чём дело? — спросила я.
Его лицо стало напуганным.
— Ты тоже не пользуешься кабинкой для секса? — спросил он.
Явно хотел перевести тему. Ну да ладно, человек имеет право на личное пространство.
— Разумеется, — буркнула я, — это страшная пакость.
Можно подумать, походы в кабинку кончаются чем-то большим, чем эякуляцией.
Егор вздохнул.
— Что ж, людям требуется удовлетворять физиологические потребности, — заметил он, — и видеозапись в комнатах вести тоже необходимо...
— Зачем? — спросила я.
— Чтобы между нами не было насилия. В крайнем случае будут доказательства.
— Я не про это. Зачем удовлетворять физиологические потребности?
Егор потрясённо посмотрел на меня и стал раздумывать, что бы такого ответить.
— Мы должны размножаться. Чтобы заселить Марс, — сказал он, наконец.
Нет, чудес не бывает. Начиналось всё восторгом от близости неизведанного, а закончилось вот этим. Размножение. Нельзя было не обратить Егора внимание на очевидное:
— Это не потребность, а долг.
Егор посмотрел на меня потерянно и снова поспешил перевести тему. Он неловко улыбнулся:
— Резервуар пуст. Раньше обычного, а доставка вечером. Давай зайдём на водосборник?
***
Водосборник представлял собой гигантское сооружение, выпаривающее воду из верхних слоёв коры. Это было временное решение, пока мы бурим поверхность до подземного океана. Кроме того, здесь, во влаге, жили цианобактерии, вырабатывающие кислород. К моей пенсии Марс будет полностью обитаем.
Мы ехали по Великому каньону на марсоходе. Егор сидел за рулём, а я разглядывала ближайшую исследовательскую станцию — сооружённый из грунта купол. Здесь таких около ста, и во всех по семь-восемь человек. Будто муравьи перебрались из леса в жестокую каменистую пустыню, лишённую воды и воздуха, отданную на растерзание стоградусному морозу...
Наконец, мы приехали. Я легко спрыгнула с сиденья и потянулась. Новые скафандры гораздо удобней старых: они тонкие, эластичные, и в них чувствуешь себя свободно, почти как в трико.
Я взглянула на стены водосборника. Чего-то не хватало. Вдруг до меня дошло: мы подъехали не прямо к шлангу. До него оставалось метров сто.
— Что за ерунда? — спросила я.
Егор очаровательно улыбнулся. Его губы шевельнулись.
— Давай прогуляемся, — прозвучало в моих динамиках.
Мои брови приподнялись в удивлении. Прогуляться? Ну... Ладно. Работа подождёт. Всё равно я решила, что разорву контракт и улечу следующей ракетой. Правда, не уверена насчёт того, когда её пошлют за нами. Через год? Через три? В таком возрасте меня никто не возьмёт замуж!
— Ладно, — вздохнула я.
Мы шли медленно и в полной мере ощущали недружелюбие природы. Солнце здесь по размеру меньше, чем на Земле. Оно голубоватое и совсем не греет. Цвет неба — непонятный, пыльный, и даже днём видны звёзды. Под ногами — голые камни.
Егор проговорил:
— Я заметил, что ты в последнее время не рада.
И нарвался на мой грубый тон.
— А что, когда-то была?!
— Да! — начал убеждать меня друг. — Когда мы летели сюда, ты светилась счастьем!
Мы остановились у шланга. Я горько улыбнулась:
— Мне казалось, это какое-то чудо...
Тогда я по-настоящему жила, а не влачила существование. Мечтала, ставила цели. Верила, что делаю нечто важное...
Егор отвернулся и сделал пару шагов в сторону. Я снова сощурила глаза на марсианское солнце.
— Да, знаешь... — начал он.
Но не договорил. Краем глаза я увидела, как его фигура дёрнулась.
— Ох!.. — воскликнул Егор.
Он согнулся.
— Что такое?! — встрепенулась я.
Только не какие-нибудь колики. Только не здесь! Я встревоженно подбежала к другу. Егор, согнувшись, смотрел под ноги. Я не могла понять, что с ним, и так прошло около минуты.
— Знаешь, — проронил он, наконец. — Похоже, здесь всё-таки есть жизнь.
Это походило на бред... А может, нет? Вдруг он на самом деле что-то понял? Я почувствовала — и это было великолепно — что мы на пороге великого открытия. Раньше у меня часто было похожее ощущение... Это же не очередная иллюзия?
— С чего ты взял? — спросила я настороженно.
— Вот там, — Егор указал под ноги. — Видишь?
Действительно, земля у нас под ногами шла трещинами. В ширину они были около трёх сантиметров. И в одной из них находилось оно! Золотистое, вычурное... И я осознала...
— Это не грунт! Что-то более сложное!
Я припала к земле и попробовала достать находку пальцем, но ничего не вышло.
— Неси кирку!
Егор метнулся к марсоходу, выполняя мою команду. Я чувствовала эмоциональный подъём. Это же очевидно: завтра Новый год, а в Новый год происходят чудеса. И вот произошло чудо! Мы нашли жизнь на Марсе. Наши имена войдут в историю! Отважные путешественники! Первооткрыватели!
Егор протянул мне инструмент, и мы начали долбить грунт, толкаясь и мешая друг другу, будто никогда не проходили тренинг по работе в команде. Происходит событие вселенского масштаба. Сейчас. Всё получится. Сейчас!
Я отбросила кирку и схватила золотистое нечто. Оно такое... кольцеобразное. Это что-то наподобие окаменелости? Или устройство, созданное марсианами? Что мне делать: принести его на станцию или сначала изучить? Егор ждал. Я повертела находку в руках и... Точно! Марсиане! С внутренней стороны — странные символы. Это их язык!
Я взглянула их и замерла в ужасе. Внутри всё оборвалось: это была латиница. Надпись гласила: “Swarovski”.
Вот это — новогоднее чудо? Никогда ещё судьба не обманывала меня так жестоко. Только я обрела смысл жизни... Как она ткнула меня носом в очередную ошибку.
Я издала тяжёлый вздох. Надо было сообщить скорбную весть Егору.
— Это обычное кольцо, — выдавила я. — Кто-то из наших уронил.
Лицо Егора было ровным.
— Знаю, — произнёс он. — Это я уронил.
Я дёрнулась. Это ещё что за?..
— Как?!
Егор посмотрел на меня очень виновато.
— Хотел сделать предложение и уронил.
Он говорил слишком спокойно. Я начала закипать.
— Где ты его взял?!
— Купил. На Земле ещё.
— И ты выдумал жизнь на Марсе, чтобы меня разыграть?!
— Ну... Видимо, так...
— Пошёл ты!
Я развернулась и оскорблённо пошагала прочь, но быстро поняла, что так до станции и к вечеру не добраться. Спустя десять минут мы уже набрали полный бак воды и тряслись в марсоходе. Молчание угнетало. История с кольцом не выходила из головы. Меня вдруг осенило:
— А какое предложение ты хотел мне сделать?
Егор смутился и пробормотал что-то невнятное. И тут я поняла: чудеса случаются.