Бывший космолётчик, отставной капитан корабля третьего космофлота Солнечной системы, ныне безработный, Степан Юрьевич Штофкин, сидел в кафе Сатурнианского космопорта и, от нечего делать, под пятую рюмочку веселящего венерианского коктейля размышлял о вечном – несправедливом распределении богатства и власти. Ни первого, ни второго Штофкину в жизни ни то что не светило, но даже и не снилось. Вот если бы Степан Юрьевич открыл планету, населённую разумными существами, тогда…
– А что бы было тогда? – перебило его мысли появившееся откуда ни возьмись существо, чем-то похожее на козла, покрытого густым белёсым пушком. Задние ноги существа оканчивались копытами, а передние, вполне человеческие руки, имели по четыре пальца. В отличие от козла, существо пахло венерианским коктейлем, имело маленькие рожки-антенны и длинный гибкий хвост, которым оно зацепило поставленную Штофкиным на стол опустевшую рюмку, плеснуло в неё дорогущего коктейля и опрокинуло его в свой широкий козлиный рот.
Штофкин вначале возмутился поведению гостя, затем удивился, и лишь поразмыслив, что венерианский коктейль имеет в виде побочных эффектов очень реалистичные галлюцинации, успокоился.
– А вы кто и за каким дьяволом к нам? – решил он поставить все точки над «И». А что, пускай галлюцинация объясняет, по какому праву она задаёт Штофкину глупые вопросы.
– Как, неужели не узнали? – удивилось существо, выхватив из-под носа у Штофкина налитую рюмку и заглатывая драгоценную жидкость как простую воду.
Глаза Штофкина при виде опустевшей рюмки сузились в две щёлки, брови сошлись на переносице и он прошипел:
– А что, должен был?
– Ну как же, как же! А за кем же вы по галактике гонялись? – существо слегка наклонилось вперёд, заглядывая Степану Юрьевичу в глаза своими немигающими красными флуоресцирующими глазами, напоминающими узкими вертикальными зрачками кота.
Штофкина передёрнуло. Он с детства терпеть не мог кошек. Степан Юрьевич вспомнил тёмный, воняющий котами подъезд дома, в котором прошло его неуютное детство. И вот теперь, когда он потратил последние деньги на то, чтобы немного поднять настроение, это невесть что его испортило.
Штофкин перевернул бутылку и с сожалением оглядел последнюю каплю веселящей жидкости, повисшей на её горлышке.
– Ну, уж точно не за козлокотами, – опустив на стол выжатую досуха бутылку, с вызовом бросил он неожиданному собеседнику.
– Ну зачем же так-то, – обиделось существо, – разумные существа во вселенной могут принимать любые обличья, но это не повод их оскорблять.
– Принимать-то они, конечно, могут, – согласился Штофкин, – да только не хочут.
– А вот это вы зря, – собеседник аж приподнялся на стуле и помахал кончиком голого розового хвоста перед красным носом бывшего космолётчика, – форма живого существа не зависит от желания его обладателя.
– Какого обладателя! – Штофкин весь раскраснелся в своём гневе, – если бы он только был, этот обладатель, то я бы не здесь сидел. Я бы тогда, я бы тогда… – и он обвёл мутным взором помещение с пятью пластмассовыми столиками, три из которых были свободны.
– И? – на губах козлокота промелькнула ехидная усмешка.
Но Штофкин как-то обмяк, словно у него вовсе пропал интерес продолжать дальнейшую беседу с галлюцинацией.
– Официант! – щёлкнул пальцами козлокот, – бутылочку венерианского!
Вскоре на столе стояла полная бутылка вожделенной жидкости. Штофкин с сомнением принюхался к налитой до краёв рюмке, пригубил её слегка, мышцы лица его расслабились, и на губах заиграла довольная улыбка. Веселящий напиток совсем не походил на галлюцинацию.
Степан Юрьевич тут же простил в душе козлокота, который выпил давешние две рюмки, и снова с интересом взглянул на собеседника:
– Извините, позвольте вас спросить. Так вы на самом деле, а не того?
– Что – не того? Я всегда в своём уме, – оскорбился козлокот.
– Ах, простите, простите! – с жаром воскликнул Штофкин, – я вовсе не собирался вас обидеть. Я ведь вас за галлюцинацию принял.
– Вот вы, люди, вечно так, сначала хотите обнаружить инопланетян, а как увидите, так сразу принимаете за галлюцинации. Сколько лет мы барражируем земное небо своими летающими тарелками, а как только встречаем землянина, так он тут же представляет нас за галлюцинации. А ведь мы – настоящие! Что же вы с нами, люди, делаете? Ведь ваши мысли – материальны! Вот и вы – туда же. А мы так на вас…
Инопланетянин не успел договорить, как вдруг весь побледнел, попрозрачнел и растаял, как будто его и не было.
– С вас восемьдесят галактионов, – положил перед Штофкиным счёт официант.
– Точно, галлюцинация, – вздохнул Степан Юрьевич, не представляя, как будет выкручиваться из теперешней ситуации. Опустив глаза на предмет своей тревоги – счёт, он вдруг увидел на столе что-то похожее на белёсый пушок. Рассмотрев его поближе, Штофкина стали терзать смутные сомнения – а вдруг и вправду, мысли материальны?
И он с усилием стал воображать, как на его карточке появляется миллион галактионов.