Влажный ветер гонит мелкие песчинки прямо ей в лицо. Она отворачивая и морщится. Здесь она чувствует себя чужой. Этот замок, скрывающий её в своей тени, словно корит её. Из темного камня, с балками из столь же тёмного дерева, с черепицей цвета хвои! Он перестал быть для неё родным. Перестал быть домом. И она ничего не могла поделать с этим.
В горах, с их кристально чистыми потоками, она отвыкла от моря. Мутного, холодного моря, с плавучими ледяными горами на горизонте. Ей казалось, что вот вот ленивая волна утащит её на глубину. Море укоряло её. Море было чашой её грехов.
— Когда прошлое наваливается неподъёмным грузом, бывает трудно сдержать слёзы.
Тихий старческий голос. Тихие шаги по золотому песку.
— Чего тебе, безумец-Харг?
Она буркнула, окинула его злобным взглядом, но он лишь рассмеялся. И впрямь безумец.
— У сошедших с ума всегда много дел к живым. Слушать их сердце, заглядывать во сны, серебрить волосы. Всех дел и не упомнить!
Он снова рассмеялся и щёлкая суставами, уселся рядом с ней. Вытянул босые ноги, так что редкие волны бились о них, разбрызгивая холодные капли. Пахло солью. Они оба молчали.
— Не знаешь случаем, кто теперь займёт престол? Негоже северу оставаться без присмотра.
— Мне-то почём знать. Я здесь не собираюсь оставаться надолго.
На темнеющем небе загорались звёзды.
— У него нет наследников.
Утверждение резануло слух и она взвилась юлою, тяжело дыша и яростно сверкая глазами.
— Уйди прочь, безумец-Харг, или клянусь духами севера, мой нож перережет твоё горло!
Он уставился на острое лезвие, блестевшее перед его лицом. Моргнул, и в следующую секунду с силой толкнул девушку в спину. Та ойкнула, и упала. Теперь нож блестел в его руках.
— Что за...
— Ты многое забыла, Хельга. Забыла то, чему я так долго тебя учил.
Она перевернулась на спину и отползла от него. Нож воткнулся в песок прямо возле её руки. Теперь старик стоял твёрдо, и строго смотрел на неё из-под кустистых бровей. Он напоминал старого медведя. Старого, но по-прежнему опасного.
— Не тебе ли я нашёптывал не верить видимому? Люди строят мир по своему желанию, замечают лишь что хотят. Я надеялся, что хоть ты не такая!
— Не отчитывай меня старик! Ты слишком мало говорил мне, слишком малому обучил меня!
Они стояли друг на против друга и их взгляды встретились. Её зелень лесов и его морская синева. Дыхнуло елью, дыхнуло бризом. Она с силой гребнула руками, когда оказалась глубоко под водой. Раз, ещё, ещё! Хлебнула воды и закашлялась, когда та начала выходить у неё из лёгких. Она стояла на коленях и блевала солёной водой на песок.
— Ты всегда могла слушать звёзды и Луну.
Жёсткие слова пригвоздили её к месту и разум помутился. Он пролез ей в голову. Резкую боль в висках сопроводило воспоминание: белоснежные горные вершины, горячий источник и она с одним из горцев. Оба обнажённые.
— Я надеялся, что ты изучишь в горах то, чему я не успел тебя обучить! Столько сильных мест, столько вариаций Дыхания! Но нет, ты забавлялась с дикарями!
Хельга обессиленно рухнула на песок.
— В роду нет наследника! Я не единожды проскальзывал в замок, прятался в тенях и слушал камни! Я смотрел лучами Луны, проникая в сны каждого! У него не было наследника!
— Лжёшь... Я видела сквозь ветра его сына...
— Ты видела лишь то, что хотела видеть. Когда народ соберётся на его сожжении, кого они попросят выпустить первую стрелу? Конечно же великую героиню всего севера! А когда они увидят её без шлема, то падут ниц! Ведь золото волос, ведь зелень глаз, и кожа словно снег, и прочее, и прочее. Описание прямиком из древних баллад!
Хельга с ненавистью уставилась на старика.
— Мне плевать, хочешь ты быть королевой севера, или нет! Ты ей будешь!
— И войду в историю как безумная? Или как слушающая небосвод?
Багряная рвань на теле Харга трепетала на ветру.
— Быть безумным, значит просто отличаться от остальных. А это не так уж и плохо. Завтра, на рассвете, ты возобновишь своё обучение. Так что постарайся сегодня уладить проблему наследования!
***
Деревянные помосты были переполнены народом. Вся столица собралась в бухте. Все хотели присутствовать на сожжении проклятого короля. Город ещё дымился в некоторых местах, когда Хельга спускалась от замка к пристани. Она, и её друзья. Она, и её армия.
— Закончи же начатое.
Рогур сжал её плечо и подтолкнул вперёд. Он был весь в шрамах. Когда-то он был министрелем. И он до сих пор не смог смириться со смертью Аргены. Не могла и Хельга: она до сих пор видела, как хрупкое тельце падает с крепостной стены. Её дядя убил многих. Он чуть не убил и её саму. Но почему-то по итогу, она всегда выживала. А может, всё-таки когда-то умерла? Шлем плотно облегал голову со всех сторон. Слева встала Амари. Маленькая жрица. В её дрожащих руках был чёрный лук. Толпа смотрела на него, и не могла отвести взгляд. Это и понятно, учитывая что жрецам лук выдаётся белоснежным. Чистым, как и их души. Из него нужно стрелять в новолуние, и стрелять лишь в землю! Чтобы на месте упавшей стрелы зародился новый лес или родник! Амари же из него убивала людей, притом бессчётно. Каждая отнятая жизнь оставалась на сверкающем дереве чёрным пятнышком...
Они подошли прямо к краю помостков. В ладье лежало распластанное тело. Отороченный светлым мехом золотистый плащ, начищенные до блеска доспехи. Народ ненавидел короля, но его тризну не могли провести без королевской же роскоши. В руках, он держал свою корону.
Рогур взялся за шест и с силой толкнул ладью.
Покачиваясь, она быстро поплыла вперёд. Наверняка Харг-безумец приложил руку. Вон, аж волны появились.
— Неужели это конец?
Амари сжалась и задрожала. Лицо Рогура болезненно исказилось. Они начали путь всемером: маленькая принцесса Хельга, сбежавшая от смерти; юный менестрель Рогур, певший о подвигах; маленькая жрица Амари, молившаяся Богу; хитрые воришки Олир и Арул, оставшиеся добрыми; уличная танцовщица Аргена, приютившая их всех; оруженосец Лок, оставшийся без хозяина.
Они начали всемером, поклялись всемером же отомстить, но застали момент победы лишь трое.
Хельга сняла шлем и народ за её спиной зашептался, закричал и проливая слёзы встал на колени. Амари протянула ей лук и девушка нетвёрдыми пальцами вцепилась в него. Выдохнула и взялась за тетиву. По дереву разошлись спирали серебряного света, маленькая звездочка вытянулась в стрелу. Народ смотрел на неё как... Как на безумицу или как святую. Она отпустила тетиву. Далеко ушедшая ладья вспыхнула белым пламенем. Хельга слышала, далеко на юге, ладьи называют кораблями. У её дяди, грезившем о новых завоеваниях, был свой корабль. Горящий белым пламенем корабль. Скоро волны унесли его и он исчез в тёмной дали...