Вот и осень пришла. Бархат золота окутал деревья, траву и кусты. Не так уж громко поют птицы. Многие улетели или собираются в дорогу на юг. Меня вдруг потянуло к реке. Иду по аллее, а тополиный пух от каждого дуновения ветерка забивается в рот , нос, глаза. Уворачиваюсь как только могу.
Так же было, когда мы с будущим мужем окончили институт и получили распределение в неизвестный нам Мариуполь.Мы пришли к реке со Степаном вместе.Утренние лучи освещали сосну рядом с нами, её кора была шершавой и теплой. Было уже прохладно. Мы держались за руки и прислонились к ней спиной, а лучи приняли на грудь. Прогрелись! Чувствовали, как тепло разбежалось по телу.
Свежий воздух, легкое дуновение ветерка. Водная гладь покрывалась рябью. Волны набегали на песок и мелкие камешки на берегу одна за другой, шептали тихо “ пш-ш”. Коричневый камыш шелестел и потрескивал” кх, кх, к”, покачиваясь слегка из стороны в сторону.
В душе умиротворение и спокойствие. Над водной гладью склонялись ветки выросших у воды алычи и орешины. С них падали вниз желтые , синие, зеленые ягоды“ плюх” и круги вокруг места падения расходились все дальше. Плавают крупные белые кувшинки, лаская взгляд. Кажется, что они катались на огромных темно-зеленых листьях, как на катере.
Взад-вперед скакали разноцветные лягушки, перекликались:
- Ква, ква!- Кричали одни, выбираясь после купания на берег. Капли воды стекали с них на траву.
- Ква, ква, ква,- вторили им другие и прыгали в воду.
Такой у них происходит интересный диалог. Складывается впечатление, что первые оценили воду, а вторые решили проверить, насколько правдива их оценка.
Из камышей выплыла тогда на разведку мама-утка. Немного поплавала и спряталась в зарослях камышей. Опять показалась оттуда. И вальяжно проплыла мимо нас вперед-назад. Из укрытия в водных растениях утята выглянули и стремительно заспешили к матери. Один, два, три, четыре, пять,- целый выводок скользит по водной глади. Ни всплесков, ни шума. То приближались к маме, то удалялись к схрону.
Утка нырнет под воду и долго не показывается на поверхности. Утята волнуются, оглядываются,- ищут ее. И вот она выныривает из глубины с рыбкой во рту или какой-нибудь мошкой. Утята наперегонки спешат к ней, окружают со всех сторон, принимают дар с глубины. Идиллия.
Степан крепко держал меня в объятиях. Было тепло, и нега струилась по телу. Хотелось смотреть на эту картину, не отрываясь. Война отобрала моего Степана. Много лет уже он защищает свободу Новороссии. Когда уходит друг, занимавший целый пласт твоей жизни, в душе случается тектонический сдвиг, как сейчас. А тогда он прижимал меня к груди и заглядывал в глаза:
- Любимая, станешь моей женой? Я уже не представляю жизни без тебя.
Сердце стучало с бешеной силой:- Наконец-то мы станем ближе и роднее. И только смерть разлучит нас.Прижалась к Степе, шепча тихое, но такое громогласное:
- Да.
И закрыла глаза. Мне до дрожи нравилось такое состояние. Я была счастлива.
Как он там на Украине? В любую минуту может случиться беда. Пока Бог милует. Каждый день ведь молю его о сохранении жизни любимому. У нас с ним еще не все мечты сбылись, многое еще надо достигнуть. Главное, вырастить детей.
Сети паутинных вуалей были развешены на деревьях, кустах и травах. Светились алмазными бусинами в тумане. Летающие на нитях сетей пауки, пряли вокруг свои шедевры. Набросили мне на волосы и лицо ажурную накидку.
Сижу сейчас у кромки воды, ковыряюсь в камешках. Мокрые и скользкие, они всегда будоражат мое воображение. Рассматриваю речной песок. Близко-близко, каждую песчинку. Всё как у людей... Кто-то большой, кто-то маленький, кто-то кристально-прозрачный, кто-то черно-лакированный. Есть в полосочку и в крапинку, есть гладкие и колючие.
Пора домой. Господи, какая же я эгоистка. Стараюсь все больше уединиться, побродить по знакомым и любимым местам. Считаю, мне тяжело без мужа. А ведь и дети скучают по папе. Им с бабушкой нравится, конечно. Но и мама с папой должны быть рядом.
Звенели золотыми сережкам березы. Стучали по стволам деревьев дятлы. Со скрипом отряхивали ветки дубы, шептались под ногами травы, стрекозы, опьяненные солнечным теплом, липли к куртке.
Старый парк тихо дремал. Величавые дубы покрылись позолотой. Гроздья рябины застыли каплями крови меж остатками листвы.
Печалились мои мысли при ходьбе. Наконец, выплыла из воспоминаний. Увидела, как падают на дорожку разноцветные листья: желтые, коричневые и красные. И я иду по ним, как по ковру, загребая ногами и слыша их шуршание. Вот один из листьев сорвался с дерева и, кружась, полетел вниз, прямо в протекающий по городку небольшой ручеек.
Я остановилась на мостике. В очередной раз убедилась, как же сильна все-таки вода. Лист сначала боролся с нею, то тонул, то выныривал над гладью, потом обессилел. Вода подхватила его волной и понесла вниз по течению. И скрыла от моих глаз. И только чертополох у ручья, увешанный цветами, кивал верхушкой, словно успокаивал: “ Такова, видишь ли, жизнь”.