Здесь очень тихо. Из звуков только скрип досок. Старых, светлых, просмоленных. Из них здесь всё: пол, стены, даже потолок. Тут хорошо. Кровать скрипит, когда Майкл встаёт с неё. Осторожно, подставляя подушку под объятия Алекса. Тот потешно морщится, но не просыпается. Парень отступает и медленно идёт к холодильнику. Это маленький домик, лишь с одной комнатой и закутком для ванной. Но им места хватает. Пульт тихо щёлкает и на экране высвечивается новостная лента. Эмоциональные слова ведущей, какие-то сводки. Ничего хорошего как и всегда. Но и ничего нового, в принципе. Холодная ветчина, сыр, латук и хлебцы. Прекрасный завтрак.
"Россия ограничила поставки зерновых в ряд стран, в числе которых Италия, Германия, Чехия, Франция и Швеция. Поставки в другие страны под большим вопросом...".
Щёлк.
"Соглашение о поставке удобрений из России разорвано..."
Щёлк.
"Польша объявила о желании присоединить Галицию..."
Щёлк.
"В Италии ряд государственных производств приостановили деятельность из-за подоражания энергоносителей..."
Щёлк.
Экран медленно погас. От сэндвича осталась лишь половина. Майкл посмотрел в окно и прищурился, когда солнечный луч пробился сквозь плотную листву. Пора выйти в сад.
У старых хозяев было много фруктовых деревьев. Апельсины, медовые персики, груши, вишни. Этот сладкий пьянящий запах, с примесью морской соли всегда будил Алекса по утрам. Открытое настежь окно, в которое тянут свои ветви деревья, всегда оставлял ему Майкл. Сейчас он либо работает в саду, либо пошёл в деревню. А может сидит на лавочке прямо под окном. С ноутбуком и чёрным как и его глаза, кофе. Потягиваясь, парень встал с кровати и на цыпочках прошёл по полу. Осторожно перегнулся через подоконник и увидел короткостриженную голову. Протянуть руку и растормошить блондинистые вихры. Утро можно считать удавшимся. В белой чашечке плескалась тьма.
— Разве немцы не обязаны пить лишь пиво?
— Многих ли немцев называют Майкл?
Его голос тягуч как мёд, который продают на деревенском рынке.
***
Под вечер у Алекса начался жар. Каштановые волосы слиплись и Майкл периодически зачёсывал их ему набок. Врач медленно заполняла рецептный лист.
— Я выписываю ему антибиотики, но лишь под твою ответственность.
Её острый взгляд из-под очков внушал тревогу.
— Ты думаешь что...
— Я ничего не думаю. Я лишь констатирую факт. Учитывая его лейкемию, и курс лекарств...
Она замолчала.
— Береги его.
Майкл непонимающе посмотрел на неё.
— Весь мир лихорадит. Ряд препаратов больше не поставляется.
Она порылась в своей чёрной сумке и вывалила ворох разноцветных упаковок.
— Вам понадобятся.
Она встала и её смоляная коса перелетела с плеча на плечо.
— Мне нечем расплатиться за такое количество, Сома...
— Скоро ни у кого из нас не будет ничего, чем можно расплачиваться...
Дверь мягко хлопнула, и Майкл видел в окне как поникшая девушка пошла вниз, с предгорья в деревню. Заходящее солнце бросало на море золотистую дорожку бликов. Майкл наклонился над Алексом. Бледный лоб покрывала испарина, зелёные глаза-хамелеоны были мутны.
— Хочешь, включим мультики...
Пульт щёлкнул, на экране высветился недавно показанный в кинотеатрах мультфильм. Внизу, красными буквами повторялась одна единственная фраза:
"Италия, Германия и Франция выходят из состава Европейского союза"
Майкл сжал Алекса в объятиях и уткнулся носом ему в шею. Сейчас они просто будут смотреться мультфильм. У них есть сад и будет свой огород. Алексу хватит лекарств для выздоровления и он сможет заниматься этим. Майкл продолжит работу онлайн. Лишь бы электричество не отключили.
***
Им надо жить. Здесь и сейчас. Пока рушится империя.