Дверь открылась с привычным легким щелчком автоматического замка. Кира осторожно зашла внутрь квартиры, она никуда не торопилась, понимая, что ей предстоит нелегкий разговор с мужем. То, что она узнала сегодня, шокировало и заставило усомниться в любви этого прекрасного, умного и доброго мужчины. Сколько лет они вместе? Десять. Десять с половиной, если брать в расчет прекрасный период влюбленности, предшествующий свадьбе. Кира нерешительно стояла в коридоре, вдыхала знакомые домашние ароматы: свежая выпечка вперемешку с запахом апельсина и лаванды. Она опустилась на мягкий серый пуфик, скинула туфли и посмотрела на свои уставшие ноги: как хорошо было бы сейчас наполнить ванну и опуститься в нежные объятия теплой воды, забыться хотя бы на полчаса и не вспоминать ни о прошлом, ни о настоящем, и ни в коем случае не думать о будущем.
- Кира? – послышался из комнаты голос Ивана, такой знакомый, уже давно ставший родным. – Это ты?
- Да, - Кира подавила тяжелый вздох и медленно зашла в гостиную.
В этой большой, просторной комнате, всё давно занимало свои четко-определенные места. Кира четко помнила, когда они с Иваном делали последнюю перестановку – это случилось через пару недель после того, как они сюда въехали, восемь лет назад. С тех самых пор вещи и мебель стоят на своих местах, лампы светят мягким теплым светом, окна обязательно открываются вечером и ранним утром, а днём занавешиваются шторами. Сейчас, как и всегда, когда Кира возвращается с работы, Иван ждёт её у раскрытого окна, иногда останавливая и запуская движение металлических шариков в колыбели Ньютона.
Иван увидел Киру и улыбнулся ей, тепло, как и должен улыбаться любящий муж при виде своей красавицы-жены. Но сегодня от этой улыбки Кире стало не по себе, сердце сжалось от боли, а к горлу подкатил ком обиды и непонимания. Она быстро отвела взгляд, но успела заметить, как помрачнело лицо Ивана. Да, им нужно поговорить, но с чего начать?
- Что-то случилось? – с тревогой в голосе спросил Иван. Он поймал металлический шарик, чем замедлили ход колыбели. Но тихий стук остальных шариков только добавил тревожных нот в тишину комнаты.
- Помнишь, откуда мы привезли этого слона? – Кира неожиданно подошла к книжному шкафу и взяла с полки розовую глиняную фигурку, задумчиво повертела её в руках и застыла, погрузившись в свои мысли.
- Конечно! Это было наше первое совместное путешествие. Мы были в Индии, правда, я совершенно не помню, почему слон розовый, - Иван чуть наклонил голову, будто пытаясь заглянуть за спину жены. – Почему ты вдруг вспомнила о нем?
- Ты мечтал о своей квартире, а наш гид сказал, что слон – символ богатства и благополучия. Поэтому мы и купили его. Глупо, да? – Кира не поворачивалась к мужу. – Мне никогда не нравился этот слон. Ужасный розовый цвет, как глиняная фигурка может принести богатство? Абсурд.
Кира резко повернулась к Ивану и, разжав ладони, выронила слона. В тишине комнаты звук удара казался похожим на маленький взрыв. Фигурка рассыпалась на сотни осколков, усеяв белый пол и пушистый ковер розовыми глиняными слезами.
- Ты чего? – Иван испугался за супругу, а Кира тем временем равнодушно обойдя осколки, остановилась рядом с журнальным столиком.
- А вот эта фотография? Почему она столько лет стоит здесь? – Кира взяла в руки свадебную фотографию в тяжелой белой узорчатой рамке. – Мы давно уже не те наивные дети, которые считали счастьем получение бумажки о заключении брака. Посмотри на наши глупые лица! Могли мы знать, что семейная жизнь вовсе не то, чем кажется?
- Кира, я не понимаю… Что произошло? Мы ведь счастливы, разве нет? У нас всё хорошо: есть работа, дом, мы ещё молоды и у нас всё впереди! – Иван явно нервничал, он то и дело ловил шарики и запускал колыбель снова, его глаза внимательно следили за женой, но избегали прямой встречи с её суровым взглядом. Кира была зла, её периодически потряхивало, она вздрагивала и нервно облизывала губы.
- Счастливы? А что такое счастье, Ваня? Откуда оно берется? – Кира повертела в руках фотографию, чувствуя, как перестает справляться с эмоциями. Ей хотелось кричать и ругаться последними словами, даже возникало отчаянное желание наброситься на мужа и бить его, бить так сильно, чтобы он почувствовал всю ту боль, которая гложет её сердце. – Посмотри! Посмотри на эту фотографию! Посмотри на всё вокруг! Что ты видишь? Эту дурацкую комнату, здесь книжные шкафы, заваленные сотнями книг, которые мы перестали читать; здесь бессмысленные сувениры, напоминающие о нашем якобы счастливом прошлом; здесь прошлое! И никакого будущего. А знаешь, почему?
Иван испуганно пожал плечами и приготовился к чему-то страшному. Обличительная речь Киры должна была закончиться каким-то страшным признанием, и Иван терялся в догадках. Неожиданно Кира бросила фотографию вперед, она пролетела через всю комнату, глухо ударилась о подоконник, чуть не задев руку Ивана и колыбель Ньютона, и упала на пол. Стекло печально звякнуло и треснуло, разделив счастливых молодоженов.
- Почему, Кира? – опустив глаза, прошептал Иван. Кажется, он всё понял.
- Объясни мне, Ваня… Зачем ты летишь туда? Почему ты бросаешь меня здесь одну? Разве нет другого выхода? – Кира внезапно сжалась, обняла себя руками, словно ей было ужасно холодно, и опустилась на диван. Лицо её вмиг сделалось уставшим, а из глаз покатились крупные, горькие слезы. Кира не вытирала их, она будто и не подозревала, что плачет.
- Прости… - Иван поднял фотографию, положил её на подоконник и подъехал на своем инвалидном кресле к жене. – Но там, на Марсе, ты и сама знаешь, у меня есть шанс вылечиться. Даже если этот шанс один из миллиона, стоит им воспользоваться. Зачем мне эта жизнь, зачем тебе жизнь рядом со мной? – он взял руки Киры в свои и попытался заглянуть ей в глаза, но она упорно не поднимала лица. – Эта комната стала для меня настоящей тюрьмой. Почему здесь всё так, как и прежде? Потому что я хочу, чтобы всё вернулось на круги своя! Вот почему.
- Зачем возвращать прошлое? От того, что всё вокруг не изменится, мы не станем прежними. Я тебя люблю и таким, мне не нужно, чтобы ты снова научился ходить и перестал сидеть дома безвылазно! Понимаешь? Мне важно, чтобы ты оставался самим собой.
- Это мне нужно, Кира. Мне! Я хочу ходить, хочу вырваться из этой тюрьмы, понимаешь?
- Но это ты поместил себя в такую тюрьму! Ты отказался от лечения здесь, на Земле, ты твердишь о том, что не хочешь, чтобы мы выходили гулять! Я не понимаю тебя… - Кира судорожно вздохнула и вырвала свои руки из теплых ладоней Ивана.
- Кира… Мне нужно улететь. Я не стал говорить тебе заранее, потому что знал о твоей реакции.
- Это предательство, Ваня… Скажи, ты по-прежнему любишь меня? – Кира наконец-то подняла взгляд и всмотрелась в глаза Ивана. Он содрогнулся от той боли и печали, которые встретил во взгляде жены. Неужели она не понимает, что всё это ради неё? Конечно, она никогда бы не позволила ему развестись, не дала бы своего согласия. Но Иван знал, что его уже ничто не поднимет на ноги и всей душой желал освободить Киру от тяжкой ноши в виде себя.
- А как ты думаешь? – холодно произнес Иван и отъехал обратно к окну.
- Я поняла…
Впервые за последние восемь лет в комнате среди дня светило солнце, оно проникало сюда сквозь открытое окно, на котором больше не было штор. Солнечные лучи весело играли на полупустых книжных полках, на новых ярких картинах, развешенных по стенам, на старом журнальном столике, украшенном вазой с живыми цветами. У окна стояла Кира, её большие карие глаза внимательно следили за небом, провожая взглядом каждый корабль, поднимающийся в атмосферу. На душе было легко, она всё ещё любила Ивана, но благодарность к нему перекрывала все прочие чувства. Любовь должна побеждать, так всегда думала Кира, и сегодня она снова победила, разрушив оковы привязанности, сломав тюремные стены, выстроенные людьми по своей же воле, и дав надежду на новое светлое будущее.