Песок забил мою глотку. Влажные комья прилипли к склизкой плоти и я доставал их пальцами. Мерзость. В толще воды вокруг меня плавали тёмные щепки. Рядом, с глухим стуком упала мачта. Корабль уничтожен. Один. Из трёх. Песок медленной струйкой сошёл с моих рук. Удар ладонью по плечу. Я оборачиваюсь, ожидая ответа. Лонг'Хаа.
— Они принесли Пламя под воду. — её голос разошёлся волнами в моих висках. — У тебя не было шанса.
Она красива. ГниениЕ почти не затронуло её. Лишь руки покрылись тёмной чешуёй.
— Шанса не было. Но это не утешение.
Она убирает руку и отплывает в сторону. Провожаю взглядом. Проигрыш. Вкус этого слова уже был забыт мною, но теперь... Лежавший рядом свежий труп привлёк моё внимание. Молодой паренёк, свежая кровь. Я увидел, как маленькие пузырьки поплыли вверх. В моей черной, иссохшей руке появился багровый отсвет. Мне нужна информация. Я бью его ладонью прямо в лоб. Игольчатый плавник на спине резко топорщится. Я вижу последние минуты его жизни. Шторм на поверхности, пожар на корабле, нашу атаку. Н и ч е г о. Следующий удар я нанёс уже в район его сердца. Ещё тёплая живая плоть. Податливая. Прекрасная пища для гниения. Из его спины вырываются чёрные щупальца. Он открывает горящие алым глаза.
— Приветствую в Чёрном Рифе. — мой голос похож на рокот грома с поверхности.
* * *
Манслайя. Пиратская столица всего Злобоводья. Наш отряд плывёт между гнилыми подпорками прибрежных домов. Через воду я вижу горящие огни фонарей. Кромка бухты дрожит от музыки. У них праздник.
— Ты думаешь весь город согласился на договор? — один из моих аккуратно берёт меня за руку. — Ты же понимаешь, что нам придётся сделать?
— Не в первой. Тебе известна цена Зеркала. — отбрасываю искривленную руку.
Дно пошло в уклон. Берег близко. Ускоряюсь и выныриваю. Узкая полоска пляжа видна в нескольких метрах от меня. В воздухе взорвался сноп ярко-алых искр. Очередная безделушка.
— Выходим. — слова выходят с хрипом.
Говорить на воздухе слишком непривычно. Связки уже успели полюбить молчание и холодную воду. Я встаю на песке и помахиваю старой костью. Заточенная акулья. Лёгкая. Хорошо лежит в руке.
— У них огонь и Пламя. — этот новенький, бывший юнга. — Каков план?
— Сперва забираем само Зеркало и быстро. А потом убьём всех в этой дыре. — за меня ответил Канг'х.
— Он прав. Проведи нас и получишь крови. — я усмехаюсь остатками челюстей.
Им уже управляет жажда и зов. Он один из нас. Вечный слуга Зеркала. Интересно, вспомнит ли он своих друзей, семью? Хотя, после обращения, сознание расплывается. В памяти остаётся самое малое. Я себя старого не помню. Помню лишь как меня обратили. Помню первую жажду. И первый зов. Как слился с Зеркалом. Большего мне не надо. Мы крадёмся плоскими крышами. Просмоленное дерево и гнилые листы. Обожённая глина и тонкие прутья. Манслайя огромна. Манслайя бедна. Манслайя богата. Манслайя захлебнётся в собственной крови. Главное, успеть забрать Зеркало. Я схватываю звук тетевы лука где-то на периферии. Горящая стрела проносится рядом.
— Вперёд!
У нас нет времени на их убийство. Впереди маячит громадина Башни Совета. Шум музыки и криков становится нестерпимым. В окнах я увидел заставленные столы. Дёргающиеся под барабанный ритм тела танцующих. Красную коралловую поверхность Зеркала.
— Сюда! — Юнга машет рукой и перепрыгивает с крыши на парапет Башни. Ряд стрел летит ему вслед. Окна разбиты, пламя расползается по перекрытиям.
Весь отряд устремляется за ним. Я бросаю взгляд, видя как у Зеркала стоит девушка. Очередное окно. У неё длинные волосы и поникшие плечи. Глухая каменная стена. Окно. Она тупо смотрит в блестящую поверхность. Вновь стена. В следующее окно мы запрыгиваем. Ошметки слизи, вода, остаются на еде. Вокруг визжит народ. Горящие стрелы и копья. Людей выводят, а сверху опускаются огромные чаши. Запускаю кость в одного из лучников, вырываю кадык мечнику. Остальные тоже не теряют времени. Юнга жадно поедает чьё то лицо.
— Зеркало! — мой окрик отвлекает его.
Опустившиеся чаши хлещут искрами. Пламя. Не простой огонь, нет. Это огонь противоестественный. Горящий в воде и льду. Пожравший принесённую в жертву жизнь. Противоестественно, когда человек убивает человека. Противоестественнее, когда человек убивает себя, не жертвуя собой при этом. Но нет ничего ужаснее, когда мать убивает дитя. И отдаёт его жизнь для тёмного чаровства. Пламя убивает нас без следа. А ещё Пламя жрёт всё.
— Займитесь оставшимися! Сожгите их самих в этом Пламени!
Сам же, побежал к Зеркалу. Она всё ещё стояла там. Прямо перед ним. И у неё не было отражения. Самое заветное для людей из свойств Зеркала, это возможность увидеть себя будущего и спросить о важном. Увидеть своё отражение через год, два, пять. А если постараться, то и через десять, двадцать лет. Когда-то, я сам отправился за Зеркалом ради этого. Вот, почему я теперь Морская Гниль. Воспоминания всегда оживают рядом с Зеркалом. Оно зовёт.
— Такова твоя Нить. — я вырываю её сердце и провожу по коралловой поверхности. Оно должно быть успокоено.
Звуки битвы смазались. Я почувствовал, как гниение медленно сошло с меня. Зеркало зарокотало. Мой разум утонул в ненависти и желании крови. Я следил, как весь наш отряд рванулся и размазал пиратов по полу. Я видел, как аккуратно держу тонкую коралловую пластину в полтора раза больше чем я. Я нёс её по лестницам башни. Парни ломанулись на улицу, сеять смерть и Гниение. За мной шагали только что обращённые. Бывшие защитники башни. Сам я шёл вниз. Вниз. Вниз. Тайная пещерная бухта. Зеркало было осторожно положено на воду. Оно покачалось на тёмно-зеленых водах и сокрылось в воде. Моё сознание выплюнули и я болезненно сморщился. Гниение на этот раз шло медленно. Оно стало моим наказанием. Я не сберёг Зеркало. Я не пробудил Его вовремя. Хрипя, я осел на песок. Я знал что делать. Отползая в сторону лестницы, я думал сколько должен убить. Сколько, чтобы умилостивить Зеркало.
* * *
Сотни Морской Гнили стояли на коленях перед Зеркалом. Огромные чёрные коралловые ветви оплетали его со всех сторон. Столь же чёрные кораллы были со всех сторон. Бывшая Манслайя. Нынешняя новая часть Чёрного рифа.