Моя крошка.
Есть мнение, что поведение акул непредсказуемо. Я согласна, я в этом очень хорошо разбираюсь. Ведь я акула. Я живу около берегов Флориды, здесь для меня весьма комфортно. Здесь тепло, много живности и людей. Не подумайте, что я монстр. Люди всегда плавают около берега, ставят специальные сети, чтобы мы не могли проникнуть на пляж, да и я не могу сказать, что это самая вкусная добыча, вовсе нет. Люди весьма суховаты, и я всегда делаю пробу - если тело приходится по вкусу, то я дожидаюсь, пока жертва истечет кровью, и спокойно её доедаю. Если пища не подошла, то я просто брошу это после первого куска. Из группы людей, оказавшихся в воде, я выберу себе на ужин одного, испускающего самые “вкусные” сигналы, и упорно буду его добиваться, пока не заполучу.
Люди очень странные. Акулы выбирают свою жертву, руководствуясь всеми органами чувств, на основании обонятельных, зрительных, звуковых, механических и электрических характеристик. Значит, чтобы не привлекать интереса хищника и не возбуждать его аппетит, нужно свести все эти сигналы к минимуму. Но люди начинают биться истерике, считая, что это им поможет. Это неправда, чтобы не интересовать меня, нужно замереть, не нужно пугаться, не делать резких беспорядочных движений, не хлопать руками и ногами по воде. Мне очень смешно! Если акула вами явно заинтересовалась, опуститесь по возможности на дно и плывите как можно ближе к поверхности дна, где мне труднее маневрировать и атаковать. Но никто же так не делает! Все упорно пытаются оттолкнуться как можно выше от дна и всплыть наружу. Даже если вас охватил панический страх, постарайтесь его победить и успокоиться; ведь электрические импульсы, испускаемые мозгом испуганной жертвы, фиксируются ампулами Лоренцини на рыле акулы. Если я почувствую вашу слабость и страх, вероятность атаки резко возрастет.
Я высунула кончик рыла с ноздрями из воды и принюхалась. Примерно я понимаю, когда приходит мой человек. Я чувствую движение воды, меня как-будто поднимает. А если я выныриваю на поверхность, я вижу яркий ровный светящийся шар, который очень контрастирует с темным небом. Он всегда появляется именно в это время. Приходит к уступу обрыва и тихонечко свистит. Его жертвы всегда женщины. Он приносит их связанными, но перед тем, как бросить ко мне, всегда развязывает. Наверное, ему так легче, ведь в таком случае его руки чисты и он всего лишь насильник, а убийца уже я. Мой мальчик ходим ко мне каждую яркую луну. Я не ем всю его добычу, но мне нравится гнаться за ней, наворачивать круги, чувствовать ее страх.
Моя верхняя челюсть усажена похожими на лезвия острыми конусовидными зубами, а зубы нижней – тонкие как иглы, с их помощью я удерживаю жертву мертвой хваткой. Раны, наносимые острыми, как бритва зубами, ужасны. Фонтан крови, бьющий из рваной раны, остановить очень трудно, и укушенные люди могут умереть от сильной потери крови, даже если я не захочу их доесть. Поэтому, когда он бросает девушек ко мне в море – они всегда обречены.
Сегодня он опять придет, я чувствую это по приливу. Море повышает уровень, я могу подняться на поверхность и увидеть новые выступы скал. Когда он приходит, я всегда выныриваю и смотрю на него. Конечно же, в этот раз он опять принес мне еду, которую я могу попробовать на вкус.
- Ты довольна, крошка? – шепчет он и его глаза сияют ярче звезд на небе.
Он держит ее за светлые волосы, и резко проводит рукой по шее, наверное, там нож. Женщина громко кричит, а я сразу чувствую вкусный запах крови. Она настолько сводит меня с ума, что я готова боднуть головой вертикальный уступ. Я возбуждаюсь все больше и выпрыгиваю к ним, в надежде зацепить хоть что-то. Женщина пытается обороняться и вдруг мой любимый поскальзывается на берегу или крови, я не знаю. Он падает, она толкает его, и он летит ко мне, в мои владения. О да! Как часто я об этом мечтала.
Он плюхается прямо рядом со мной и я ощущаю его страх. Не бойся, милый, это же я.
Я не бросаюсь на него, а начинаю описывать круги вокруг, изучая его со всех сторон органами чувств, расположенными по бокам рыла и туловища. На самом деле — это плохой признак, означающий, что вы стали объектом моего пищевого интереса. Я пытаюсь держаться, ведь это мой мальчик. Внезапно он начинает хохотать:
- Ты не тронешь меня, ты ведь моя малышка!
Все это время мы рядом, и словно танцуем странный танец. Он смотрит на меня – я на него. Я люблю его и осязаю, как его страх уходит, а его место занимает полный восторг. Он начинает плескаться и кричит что-то в небо про морского бога.
На берегу я слышу движение. Женщина подползает к краю и резко выбрасывает руку вперед. Капли, сочные капли человеческой крови, летят на нас. При попадании в воду некоторого количества крови мы, акулы, впадаем в бешенство: начинаем беспорядочно метаться, разрывая на куски и пожирая все живое, что оказалось поблизости: рыбу, животных, человека, друг друга. Это состояние получило название “пищевой лихорадки”. Я выгибаю спину, что изобличает мою крайнюю степень возбуждения. Если вы заметили, что акулы начинают так поступать, будьте начеку. Я делаю молниеносный бросок, выдвигая челюсти и широко открывая страшную пасть. Небольшие акулы при нападении переворачиваются на спину, чтобы перекусить крупную добычу пополам. И мне это с легкостью удается.