Со дня крушения лайнера пошли третьи, нет четвёртые сутки, Си точно не знала. В открытом океане на дрейфующей спасательный шлюпке, она пребывала с тех пор, как один из матросов вынес её на руках из задымленной каюты. Дым был повсюду. Люди бежали, расталкивая друг друга, в надежде спастись. Матрос надел на Си спасательный жилет, посадил в единственно свободную шлюпку и оттолкнув от борта, сказал :
— Прошу тебя, выживи!
Си запомнила его обожженное встревоженное лицо, затем взрыв на задней палубе и медленно уходящий под воду корабль, уносящий в пучину вод её родителей.
Какое-то время ещё были слышны отчаянные крики пытавшийся спастись. Но потом все стихло. Лишь акулы безмолвными тенями проплывали то тут, то там, радуясь нежданному пиршеству.
Си мучала жажда. Голод постепенно давал о себе знать головокружением и подсасывающими болями в желудке. Девочка пыталась поймать хоть кого-то из обитателей океанских вод, чтобы унять сильное желание есть. Но слизкая медуза, что притерлась к краю шлюпки, выскользнула из рук, оставив на ладонях мерзкое ощущение. В один из дней в шлюпку запрыгнула рыба, видно не расчитав траекторию прыжка или полёта в своих резвящихся играх. Си съела её, зажмурившись от противного чувства стыда, как только рыба перестала ловить воздух ртом. Голод оказался сильнее.
Девочка пыталась пить воду, зачерпнув ладошкой из океана, но каждый раз это заканчивалось рвотными позывами.
В конце концов в полубредовом состоянии слабости, её стали преследовать видения. Лицо улыбающийся матери, например, зовущей, манящей за собой. Зелёный оазис посреди океанских вод с сочными фруктами на ветвях деревьев. Или корабль, проплывающий совсем близко, и поднимающие её на борт моряки.
Си плакала и молилась о спасении всеми известными ей словами. А ещё искренне просила, глядя в небо, о чуде для мамы и папы. Хотя в глубине души, несмотря на свой юный семилетний возраст, знала, что никогда больше не увидит их.
Он появился из рассеявшегося утреннего тумана. Большой, величественный, но совершенно пустой, корабль дрейфовал по волнам океана. Си села, из последних сил позвала на помощь. Никто не отозвался. Приблизившись к борту корабля, она ухватилась за веревочную лестницу и стала подниматься.
Корабль был пуст. Си никак не могла поверить, что на целом огромном лайнере нет совершенно никого. Прижимая к себе ставшего единственным другом плюшевого зайчонка, девочка переходила из каюты в каюту, из помещения в помещение, пока не дошла до места хранения припасов. Открыв камеру холодильника вытащила консервы, нашла на полках запечатанные хлебцы и даже крекеры. Си ела, с наслаждением ощущая вкус еды во рту.
Насытившись девочка перешла в следующее помещение, потом дальше и дальше, пока в одном из них не заметила мигающий огонёк. Заинтересовано разглядывая надписи у кнопок, вспомнила, что можно послать сигнал о спасении. Си стала нажимать все кнопки подряд, переключать тумблеры, отдернул руку только когда услышала шипение динамика. Сидя в кресле за пультом радио рубки, она прислушивалась к голосу, который с первых же звуков заставил Си крепче прижаться к единственному "другу".
— Я должен признаться…, - шуршание записанной пленки создавало помехи, но слова были вполне различимы.
Несколько секунд молчания, побудило в Си желание снова нажать кнопку. Но таинственный голос продолжил.
— Я безграничное зло океанской бездонной пучины. Много веков собираю к алтарю вечности невинные жертвы. Именно я зову мореплавателей и делаю безвольными жертвами, забираю их души, сгинувшие в пучине безумия моих речей, а позднее и тела в тёмных водах океана. Они кричат в ужасе, увидев зловещую тень в дьявольских раскатах грома, - низкий жуткий голос замолчал. Си ждала в страхе его дальнейших слов.
— Вначале слышащими овладевает сонливость, затем штормовые волны приводят их в чувства, но уже слишком поздно… Я питаюсь криками ужаса тех, кто увидел пугающие очертания или мой лик. Да, с наслаждением поглощая души.
Си вжалась в кресло понимая не все слова говорившего, но чувствуя как страх ползёт по всему её телу.
— Ваше ограниченное восприятие не позволяет вглядеться в мир пристально и понять, даже самому сильному злу сопротивляться надо. У тех кто страшиться собственной тени нет даже шанса на спасение, и гадкий зловонный запах трусости. А те, кто осмелился противиться неизбежному, о у них совершенно другой вкус, - последовавший зловещий смех трещал динамиком, скрипел половицами и бился поднявшимся ветром в иллюминатор.
Снова повисла пауза. Си смотрела на буйство погоды в непонимании, страхе и надежде, что всё это шутка или сон, очередной мираж в бреду. От пугающего голоса ей было не по себе.
— Я уже иду за тобой… - дьявольский полушепот заполнил комнату образами страха. Си зажмурилась, крепче прижимая зайку, а когда открыла глаза, увидела, как тьма сгущается, переливается утаскивающими щупальцами страха в необузданный первобытный страх.
Тени заполнили собой проем иллюминатора, постепенно проникая в комнату облаком тьмы и наполняя гадким запахом серы.
Си сидела, широко раскрыв глаза, не имея сил даже пошевелиться. Ужас овладел всем её существом. По щеке девочки, стекала слезинка, как последняя капля веры в чудо.
Голос приближался.
— Я уже здеееесь…
Сквозь страх, сковавший болью тело, Си услышала звуки снижающегося вертолёта. Зажмурилась и заплакала, наконец придя в себя, закрывая лицо ладошками.