Жизнь на глубине
Здорово, сосед! Меня зовут Тишило. По моим длинным усам ты, наверное, догадываешься, что я сом. А это моя жена, Величка. Замечаешь, какая у неё царственная осанка? Я Величку сразу выделил среди её подруг. Она всегда божественно выглядит. Сколько мы уже вместе, а любовь моя, кажется, только усиливается.
Мы тут в низовье реки
пока ещё обживаемся. Раньше выше обитали, да только одолели рыбаки. Никакого житья от них не стало, с удочками повадились ходить. Это дело такое, от людей подальше надо держаться. А здесь места благодатные. Дикий край, необихоженный. В глубину спустимся, ляжем и дремлем. Тишина, спокойствие.
Смотри, вон наши пострелята. Иногда гляжу на них и завидно становится: никаких проблем и забот. Целыми днями гоняются друг за другом и веселятся. Да, где мои молодые годы?
Вон тот сорванец, видишь, Шустриком кличут. Его братья и сестры носятся, забавляются. И только он возле меня вертится. Серьёзный не по годам. И всё ему надо знать, где, что да почему. И гнать от себя пробую, нет, как магнитом тянет. Чувствую, с минуты на минуту прибежит с вопросами. Вот ведь все с одного нереста, а какая разница. Любимчик мой.
Мы ещё на прежнем месте жили, подплывает ко мне:
— Папа, а что это за звуки? Так весело, что хочется кружиться, танцевать.
Я ему говорю:
— Это музыка. Ты, сынок, сразу прочь уходи, коли услышишь её.
—Пойдем, — говорит, — поглядим.
И ведь уговорил меня. Ну да ладно, думаю, надо же учить уму разуму. Подплываем мы к висящему крючку. Я и показываю ему наживку да объясняю, что в ней кроется опасность. А потом хватаю леску и обматываю вокруг коряги. Удильщик чувствует тяжесть и тянет снасть, старается. А мы в сторонке наблюдаем и посмеиваемся.
И что интересно. То ли они глупые от природы, то ли ещё что? Зацепятся удочкой за коряжку, вытаскивают, а из-под неё газы выходят. Рыбаки же считают, что это мы их выпускаем. Ну да бог с ними.
Что молчишь-то? Не зря про нас говорят, что мы молчуны. Я тоже не охоч до разговоров, но иногда нападает. Величка даже ругаться начинает: «На ораторфест готовишься что ли?» Занозистая она у меня.
— Папа, пап! Там столько раков! Идём скорей.
Говорю же, сейчас примчится. Ни минуты покоя. Ну ладно, сосед, бывай. Заговорил я тебя, похоже. Ты не серчай. Если что, заходи, по-соседски всегда буду рад помочь.