Я затаилась в густых водорослях и сосредоточенно сжимала и разжимала перепончатые пальцы. Близился день икс! Скоро мы узнаем, увеличится наше племя или нет.
Подводные люди издавна обитают на просторах океана. У нас рождаются только самки. Главная самка в нужный момент становится самцом, и от нее зависит, выживут ли малыши. От одних самцов рождаются только живые детки, от других только мертвые. Сегодня родит первая, и все станет ясно.
Тень коснулась соседнего камня, и я нырнула еще глубже в водоросли. Длинное тело проплыло вверху и скрылось во мраке. Белые акулы истребляют нас, а сейчас они кружат, ожидая нашего приплода, чтобы съесть мертвых малышей.
Сама я не беременная, слишком молодая. Но нас осталось уже очень мало, и если…
Чтобы не думать о плохом, я поплыла к своему тайнику. Твердые картинки, в пятнах, сохранившие подобия изображений. Это детские книжки, и разные журналы древних времен. По ним я даже научилась читать, и многое узнала. Когда-то давно, вверху на земле жили существа, похожие на нас. Потом случилась война, взрывы уничтожили все живое. Однако перед этим эмбрионы из специальных хранилищ подверглись мутации и были запущены в океан.
— Малика, где ты? — тихий звук коснулся моих ушей.
— Лайза! — крикнула я в ответ и выплыла из тайника.
Любимая подруга с укоризной смотрела на меня:
— Опять твои глупые книжки? Сколько можно?
Вместо ответа я подплыла ближе и с тревогой заглянула ей в глаза. Она поняла, нахмурилась:
— Мадлен уже в укрытии, скоро узнаем. Пора на пост!
Когда одна из наших собиралась рожать, мы охраняли пещеру, не подпуская к ней хищников. Возле пещеры собрались все соплеменники, и Лайза выступила вперед:
— Давайте решим уже наконец! Нам пора плыть дальше!
Раздался недовольный ропот.
— Половина беременные, скоро рожают! Как плыть? — наш единственный самец Роланд, бывшая старшая самка, возмущенно уставился на мою подругу. Я была согласна с Лайзой. Вода становилась теплее, и вся рыба уплывала в холодные воды, однако хищники стерегли нас, еще более голодные и злые.
— Мы рискуем погибнуть с голоду, — продолжала Лайза. — Когда появятся малыши, уплыть будет гораздо сложнее!
— Здесь у нас есть пещеры и укрытия, — возразил Роланд. — Скоро хищники проголодаются, и уплывут. А на новом месте, на открытом пространстве они нас просто съедят. Нельзя!
Остальные девушки растерянно переглядывались, многие с огромными животами. Этот спор длится уже давно, но так ни к чему и не привел. Пока главный Роланд, мы никуда не уплывем.
Из пещеры раздался писк, тоненький такой, беспомощный. Несколько мгновений мы потрясенно глядели друг на друга. А потом радостно завизжали, и бросились обниматься. Разногласия были забыты. Беременные рыдали навзрыд. Ведь теперь ясно, что их малыши родятся живыми!
На следующий день писк зазвучал еще в нескольких пещерах. Мы с Лайзой плавали от одной пещеры к другой, и подруга становилась все мрачнее.
— Лайза? — я тоже ощутила беспокойство.
— Роланд поторопился дать семя всем сразу, — прорычала она низким тоном. — Безрассудно.
— Но ведь малыши живые, хищникам ничего не достанется...
— Вот именно! — рыкнула Лайза. — А у нас только молодняк, и ослабленные родами самки.
Меня разбудил страшный крик. Не успев проснуться, я выплыла из пещеры и тут же бросилась назад. Вокруг кишели белые акулы, вода окрасилась в темно-красный. Вкус крови вызывал тошноту.
Я схватила пику и слепо выплыла на открытое пространство. Навстречу из мрака вынырнула белая морда. С размаху всадила пику в открытую зубастую пасть, хищник бешено забился. И тут я заметила вторую акулу, которая заходила сбоку. Попыталась выдернуть пику, однако та намертво застряла в теле хищника. Бросив пику, я поднырнула под тушу, но второй хищник был проворнее. Через мгновение челюсти раскрылись перед моим лицом. Резкий удар отбросил акулу в сторону. Лайза воткнула в нее длинное острие. Вид у подруги был дикий:
— Роланд мертв, — крикнула она. — В общую пещеру быстро!
Мы помогли двум мамочкам с малышами добраться до укрытия, где собрались остатки нашего племени. Безумные глаза, дрожащие руки. Я начала считать девчонок и едва не зарыдала…
Лайза выступила вперед, она уже неуловимо менялась. Потемнела кожа, расширились плечи. Новый самец, вождь Лайз, стал главным:
— Мы уходим! Прямо сейчас. Иначе погибнем.
Остальные подавленно молчали, я слышала тихие всхлипы, и вскоре поняла, что плачу я сама.
Кровь плавала повсюду. В темном мареве почти ничего не было видно. Мертвых рыб и погибших соплеменников мы поместили в общую пещеру, затем спрятались ближе к рифам, среди водорослей.
Лайз в одиночестве поплыл вверх. В чистой воде к нему сразу бросились несколько акул. Он метнул пику, но лишь ранил ближайшую хищную рыбу. Остальные ринулись на него так быстро, что даже столкнулись. Меня трясло от страха, но я не смела сдвинуться с места и нарушить приказ. Лайз нырнул в общую пещеру, а за ним с десяток хищников.
— Давай! — завопила я, и с еще тремя подругами закрыла вход тяжелым плоским листом, наследием древних, и принялась заваливать его камнями. С той стороны прозвучал удар, так что лист затрясся, но тяжелые булыжники устояли. Мы с девчонками быстро таскали камни.
Пещера имела второй выход, узкое отверстие в стене. Мы ждали вождя, но время шло, а он не появлялся. Я откровенно ревела, даже бросилась внутрь, однако меня схватили за ноги и вытащили.
— С ума сошла! — зашипела Мадлен. — Лайз велел ждать!
Этой ночью Мадлен потеряла двух новорожденных малышей и теперь была в ярости. Я не стала с ней спорить. Над нами плавало еще несколько хищников. Даже если мы заперли этих, каковы шансы сбежать?
Из отверстия показалась рука, мы тут же вцепились в нее, и через пару мгновений вождь оказался снаружи.
— Лайз! — радостно закричала я. Но вождь был хмур. Его бок и нога кровоточили. Значит, хищники почуют его по запаху.
— Отправляйтесь без меня, — произнес Лайз. — Я отвлеку хищников, и вы успеете уйти.
— Я с тобой, — пробормотала я, боясь потерять любимую подругу, которую только что обрела. Или друга, не важно.
— Нет, Малика, — строго велел он. — Ты нужна им!
— Лайз прав, — вмешалась Мадлен. — Иначе нам не спасти малышей. Спасибо тебе, вождь.
По праву старшей, Мадлен взяла командование на себя. А я принесла лечебные водоросли и ткани.
— Не надо, — попытался сопротивляться Лайз.
— Тебя ненадолго хватит с такими ранами, — ворчала я, обрабатывая два глубоких пореза. — Всю кровь потеряешь, и все будет зря…
— Спасибо, Малика, — Лайз нежно коснулся моей щеки. — Постарайтесь выжить.
— Ты тоже! — сердито воскликнула я. — Я тебя жду, знаешь ли! Не смей умирать, понял?
Лайз тихо засмеялся. Как давно я не видела улыбку на этом суровом лице! Я невольно улыбнулась в ответ, но тут же сжала зубы от душевной боли.
Мы мчались на пределе сил, стараясь попадать в попутные течения. На глубине тяжесть лишала сил, но всплывать выше было опасно. Я несла двоих малышей, которые остались без мамы, и они пищали у меня на руках. Мы дважды пропустили сон, и постепенно сбавляли темп, задыхаясь от усталости.
Вода стала прохладнее, однако вокруг бурлила жизнь. Даже пещер было предостаточно. Ох, зря мы не слушали Лайза!
Наконец Мадлен остановилась. Чтобы плыть дальше, требовался отдых. Соплеменницы отправились на покой, малышки уснули у меня на руках, и их забрали старшие девушки. А я сидела на камне, стараясь разглядеть в мутных водах силуэт вождя.
Проснулась я от боли в теле. Так и уснула, скрючившись на камнях. Девушки были грустные, малыши пищали. В отдалении над нами плавали мощные тела хищников.
— Пора в путь, — объявила Мадлен после еды.
— А как же Лайз? — спросила я. — Мы его не дождемся?
Не глядя мне в глаза, Мадлен отвернулась.
Мы остановились лишь тогда, когда холод стал пробирать до костей. Дальше плыть нельзя, замерзнем. Рыбы здесь водилось предостаточно, а акул было меньше.
Обосновавшись на новом месте, мы строили защиту от хищников, малыши росли, а Мадлен оставалась самкой. Я понимала, что причина в отсутствии опасности и в том, что до следующего потомства должно пройти время. Но еще надеялась…
На общем собрании мы грустно смотрели друг на друга.
— Что будем делать? — спросила Мадлен, но никто ей не ответил.
Роды происходят ежегодно. Те, кто недавно родил, снова рожать не будут, им нужно отдохнуть. А кроме них остались совсем молодые, в том числе я. Малыши гибнут часто, и следующего нападения акул мы можем вовсе не пережить.
— Эй! Выше плавники! — раздался радостный возглас, и к нам подплыл Лайз. Живой и вполне невредимый. Я налетела на него, сбила с курса, и мы образовали клубок из рук и ног. Девушки радостно загудели.
Лайз поступил умнее, и давал семя постепенно. Наконец, и я обзавелась большим животом, где копошилось два или три малыша. Соплеменницы переживали, но я чувствовала шевеления внутри, и у меня не было даже сомнений! Конечно, они живые, как же иначе?
До родов оставалось совсем недолго, когда Мадлен отозвала меня в сторону:
— Ты должна знать, — мрачно начала она, — чтобы не было сюрприза, если что…
И замолчала, тяжело дыша. Я недоуменно ждала. О чем это она?
— Нежизнеспособные тоже рождаются живыми, — наконец выдавила из себя Мадлен. — Но умирают в первые же мгновения… довольно быстро.
Я в шоке раскрыла рот. Мне еще не доводилось наблюдать роды. Все говорили, что рождаются просто мертвые малыши. Но чтобы живые, а затем… И мне придется наблюдать, как они погибнут? От потрясения я не могла вымолвить ни слова. Первой должна родить Стелла, а потом я…
Лайз плавал у главной пещеры.
— Ты знал?
В моем голосе звенела такая истерика, что он испугался:
— О чем?
— Что малыши могут умереть?
— Все же знают… — забормотал он, пряча глаза. — Либо повезет, либо нет.
Мое сердце, казалось, перестало биться. Я уплыла за каменные глыбы, вспоминая картинки, которые остались в тайном убежище. У людей все было как-то иначе. Они даже в пробирках умели создавать малышей. А мы… почему мы не можем?
Стелла ушла в пещеру, мы ждали снаружи. Но время шло, а оттуда не доносилось ни звука. Лайз все больше бледнел. Наконец мы услышали вой, жалобный, отчаянный. Взрослый…
Я понеслась прочь, не разбирая дороги. Все малыши Лайза умрут. Это катастрофа. Я долго лила слезы, ощущая шевеления внутри. Мне казалось, их там трое, таким большим был живот.
— Малика, — тихий шепот отвлек меня от страданий. Лайз каким-то непостижимым образом всегда меня находил.
Я не могла говорить, только смотрела на него.
— Прощай, Малика, — прошептал он. — Мне пора.
— Что? — охнула я. — Почему?
— Чтобы Мадлен могла занять мое место. Может ей повезет больше.
Лайз растворился среди водорослей, и я бросилась следом. Мне не понравился его тон, очень не понравился:
— Стой! Не уплывай!
— Все кончено, — говорил Лайз. — Мадлен отдаст мертвых акулам, и погубит всех вас.
— Но ведь это традиция, умилостивить море… — пробормотала я и осеклась. Как отдать своих малышей? Пусть даже мертвых. Это казалось немыслимым.
— Акулы будут преследовать вас, пока не убьют. Думаю, они привыкают к нашему мясу или что-то вроде того. И их больше не радуют рыбы.
— Ты нам нужен, — бормотала я. — Ты нужен мне! Не уплывай.
Он растерянно посмотрел на меня, и я понимала, что вождь прав, но не могла его отпустить:
— Хотя бы дождись…
Лайз грустно кивнул.
Мы лежали рядом в пещере. В животе бодро копошились малыши, и от этой возни боль сжимала сердце. Лайз спал, а у меня перед глазами стояли картинки из книжек, тот мир, о котором я столько фантазировала. Где мертвая земля и ядовитый воздух. Рядом со мной и внутри меня самые близкие. А завтра я их всех потеряю…
— Прощай, Лайз, — шепнула я, и бесшумно выплыла из пещеры. Заметила в отдалении белое тело, и ощутила вкус мертвой крови. Видимо, Мадлен уже принесла жертву.
Я долго плыла к отвесным скалам, затем взяла курс прямо вверх. Впервые. Вопреки инстинктам и здравому смыслу.
По мере того, как я поднималась, сияние становилось ярче, и вода вокруг оказалась такой прозрачной! Дышать было трудно, сердце колотилось в висках. Скала постепенно обретала уклон, и я плыла над ней. Живот прострелил спазм. Отдышавшись, я поспешила наверх.
— С ума сошла! Остановись!
Крик был еле слышный, но я обернулась. Меня догонял Лайз:
— Ты же погибнешь, стой!
Второй спазм заставил меня свернуться пополам. Как же больно! Я извивалась, держась за живот, когда подплыл вождь:
— Малика, что ты творишь?
— Помоги, — только охнула я, ощущая, как детки выбираются на волю. Лайз поймал одного, и тот забился в конвульсиях. Малышка не могла дышать, булькала и синела! Не в силах смотреть на ее мучения, я забрала ее из рук вождя и поплыла выше. Умру вместе с ними.
— Туда нельзя! — закричал Лайз, а я согнулась в следующем спазме. Вождь поймал вторую малышку, а затем и третью. Сквозь пелену боли я заметила белое тело, спешащее к нам из глубины.
— Акула!
Я прижала к себе дочку, которая уже почти не трепыхалась, и бросилась еще выше. А Лайз за мной. Я вынырнула на поверхность.
Бескрайнее пространство ослепило и оглушило. Мощная волна швырнула меня в сторону. Следующая волна ударила о камни и песок, и оставила на берегу. Я не могла дышать, тело горело огнем, легкие взрывались. Последним, что я увидела, был огромный пульсирующий ослепительно-огненный шар.
Настойчивый писк звенел в ушах. Горела и чесалась кожа, сразу вся. Из груди вырывался хрип. Я умерла?
Попыталась открыть один глаз и увидела темноту, но не густую, плотную, а совершенно пустую. Я пораженно заморгала. Невдалеке шумели громадные водоросли, над ними высились причудливые сооружения. А еще выше плавала, раскинув широкие плавники, неведомая рыба. Это какой-то иной океан, пустой и огромный. Неужели воздух?
Руки тяжелые, словно камни, и в них ничего. Где же Лайз, малыши? Я огляделась и увидела рядом темную фигуру. Многоголосый писк стал громче, и хриплый бас, в котором я с трудом узнала Лайза, весело произнес:
— Кажется, у нас проблема. Все трое самцы!