На севере,
где-то у истоков реки Ветлуги, скрывается от человеческих глаз самый волшебный в
нашей стране лес. Север вообще хранит в себе много волшебного. Высокие деревья
тянут свои ветви к неспешно плывущему по небу солнцу. Сквозь прошлогоднюю
листву проступают шляпки грибов. Ландыши и земляника украшают лес своими белыми
цветами и алыми ягодами. Добавлением к живой зелени и мозаике цветов – пьянящий
лесной воздух.
Волшебное
место – лес российского севера. И обитают в нём существа незнакомые многим
нашим современникам. Лишь у некоторых хватает сил на зыбкую веру в лесное волшебство. И
только дети да фантазёры ещё могут войти под волшебный зелёный полог, рискуя
остаться в нём навсегда.
Обитала в
волшебном северном лесу семья благородных оленей. Глава семейства – Кервус –
прожил долгую жизнь, знал все лесные закоулки и владел северной животной магией.
Хранителем леса он не был, но один волшебный обет исполнял не один год.
В день весеннего
солнцеворота Кервус выходил на потаённую поляну и издавал магический зов. Долгим
протяжным распевом с ведомыми лишь ему переливали он призывал лето. Каждый год Кервус
творил свой ритуал, а до него тот же зов издавали олени древности.
Наступил
март, и как тысячелетия до этого семья оленей стала готовиться к главному дню.
Благородный Кервус на время перестал добывать пищу для своей семьи, поедая все
найденные жёлуди, запасённые белками орехи и хвою молодых елей. Слишком важен
был ритуал, а зима лишила Кервуса летних сил.
И не только
зима. Кервус бродил по древнему лесу не одно десятилетие и знал, что время его
на исходе. Эта весна могла стать последней для него, и в следующем марте лето
придёт на зов другого оленя из рода Элафуса. Именно от этого древнего и
благородного рода происходил Кервус.
Настал самый
главный день весны. Старый олень рано утром вышел на заповедную поляну и
посмотрел в высокое голубое небо. Ни одного облака не было над лесом. Казалось,
узнав о значимости происходящего, обитатели небес скромно остановились у линии
горизонта.
Кервус
встряхнул ещё не сброшенными рогами и глубоким рёвов затянул своё заклинание.
Ветви окружающих поляну деревьев всколыхнулись от вложенных в заклинание сил.
Снег взлетел вверх и небольшими смерчами потянулся к солнцу.
Неожиданно
Кервус почувствовал резкую боль в горле. Она ширилась, становилась невыносимой,
и Кервус сбился. Впервые за свою жизнь он не смог завершить ритуал. Он опустил
голову и увидел перед собой пятно алой крови. Олень попытался снова, но с первых
звуков его сотряс жёстокий кашель.
Он не смог.
Лес замер в полной тишине, словно не было в нём никакого волшебства. Даже
солнце замедлило свой ход, а взлетевшие с ветвей снежные смерчи опали на поляну
снегопадом. Кервус с ужасом подумал, что зима не закончится. Из-за его слабости
всему лесу придётся ждать год, но и тогда призвать лето может не получится.
– Не смог? –
Кервус вздрогнул от неожиданно прозвучавшего вопроса. Он обернулся и увидел
стоящего на опушке леса седого Лупуса – волка и своего старого врага.
– Не смог, –
старый олень не стал отрицать очевидного.
– Это плохо,
– Лупус говорил редко и кратко, – очень плохо.
– Да. Если до
захода солнца не прозвучит Летний зов, зима останется ещё на один год.
– Ещё один
год, – повторил Лупус, словно пробуя слова на вкус. – Многие не доживут.
На поляне
снова стало тихо. Два патриарха стояли, думая каждый о своём. Пусть по разным
причинам, но оба они хотели прогнать зиму.
– А если
сегодня зов произнесёт другой олень? – нарушил молчание волк.
– Не поможет,
– вздохнул Кервус, – пока я жив…
Старый олень
не договорил и посмотрел на Лупуса. Он никогда бы не подумал раньше, что
подобная мысль сможет придти к нему. В ответном взгляде он увидел понимание.
Никто ничего не сказал. Кервус задрал голову вверх, а Лупус, коротко
разбежавшись, вцепился крепкими челюстями в беззащитное горло.
Через
несколько секунд всё было кончено. Старый олень безжизненно лежал на
окровавленном снегу, я рядом с ним сидел ещё более постаревший волк.
– Спасибо,
мой старый враг, – проговорил Лупус, – мы не забудем.
А затем зверь
завыл. Долго и протяжно, слив в своём вое отчаяние, надежду и грустную весть.
Лес молчал. Казалось, что даже солнце замедлило свой ход по небосклону. Волк остался
сидеть на снегу возле тела Кервуса и ждал.
Неожиданно
издалека, откуда-то с другого конца волшебного леса, раздался глубокий и
наполненный елё уловимыми переливами Летний зов. Кто-то из оленей подхватил древнюю эстафету. Солнце, словно только и
ждавшее этого, сразу упало за горизонт.
– Ты сделал
всё правильно: жертва не была напрасной, – произнёс Лупус, обращаясь к умершему
оленю. – Лето придёт.
Старый волк
ушёл под сень окружавших поляну деревьев. Никто из его стаи не тронул павшего
оленя. Когда лето пришло, его тело растворилось среди трав.