Был обыкновенный промозглый вечер сентября. Холодный ветер задувал в окна. Молчаливые люди, зябко съёжившись, торопливо шли по тротуару. Пешеходы представляли, как дома они будут пить тёплый, ароматный чай, кутаясь в мягкий уютный плед, либо согреваясь возле камина и обнимая своих близких. Одно
из зданий не было заполнено такими представлениями, так
как это здание с решётками на окнах было построено полвека назад с совершенно другой целью, а именно с целью содержания под стражей заключённых.
Сидя на нарах в тюремной камере, сжав тонкие губы и пристально глядя на серую стену перед собой, Том Кэссиди вспоминал, как он угодил за решётку. В один из последних летних дней он боролся за справедливость на
небольшом митинге в Лонг-Айленде. Толпа возмущенных граждан с транспарантами наперевес
скандировала лозунги, считая, что преступники заслуживают более строгого наказания. Том в толпе ощутил то самое чувство единства с митингующими. Он знал - молча справедливости не
добиться, а его родная сестра пострадала из-за одного такого мерзавца. О, сколько же бедняжке пришлось перенести за последние несколько месяцев… Насильники должны понести суровое наказание – скандировала толпа митингующих. В обществе либерально настроенных граждан нужно уметь огласить свою позицию, добиться попадания новости на центральные каналы ТВ. Недаром столько лозунгов за демократию в США. Либералы и демократы – вечное противостояние.
Том увидел перед собой полицейского, сказавшего ему о том, что нужно пройти в ближайшее отделение. Бросив в требовательного полицейского дымовую шашку, он быстро отбежал и принялся судорожно искать выход на другую улицу. Его ноги сами неслись по пути к перекрёстку, нужно скрыть свои следы. Внутри не хватало воздуха от напряжения. Ещё чуть-чуть! Но нет, удалось лишь добежать до небольшого прохода между двумя зданиями.
Полицейский достал пистолет и громко прокричал: «Стоять! Буду стрелять! Поднять руки вверх!» Том не хотел сдаваться в руки правосудия. Его тело покрылось холодным липким потом, а в голове пронеслась мысль, как свинцовая пуля может пронзить его грудь, заливая кровью всё окружающее пространство. Том замер на месте. Представитель порядка надел на него наручники. Затем был суд. Его приговорили к тюремному сроку за оказание сопротивления полицейскому, так Том оказался в серой тюремной камере.
Прошло
пять месяцев однообразных дней, пока однажды в камере не появился 53-летний арестованный Грэгсон. Его худое лицо было испещрено морщинами, отросшие седые волосы клочьями свисали вниз до самых плеч. И хотя временами взгляд его серых глаз казался безумным, он не проявлял практически никаких эмоций, и у Тома даже поначалу создалось хорошее впечатление ведь, возможно, сокамерник не такой уж и злой, каким кажется.
Грэгсон долго сидел, уставившись в одну точку. И вот однажды он заговорил, в течение нескольких дней это были лишь обычные короткие фразы. Через десять дней он произнёс, что полицейские долго не могли его обнаружить, ведь он ускользал и практически не оставлял следов. Расчётливый ум практически не подводил его. Однако, одна потерпевшая смогла опознать его по записи на видеокамере, которую полиция изъяла у одного из городских магазинов. Та видеозапись с его изображением - эх, так и не удалось в тот день быстро проскочить мимо. Именно это упущение стало его роковой ошибкой.
Вскоре
выяснилось, что потерпевших было гораздо больше. Он совершал насилие, прячась в безлюдных местах. Как ни кричала одна заплутавшая в пригородном парке девица с голубым шарфом, её так никто и не услышал, с ней можно было совершить то, что ему так хотелось. И никто бы и не узнал, если бы та другая потерпевшая не написала заявление в полицию.
– Это твоих рук дело! Тебе не уйти, мерзавец! Та пострадавшая девушка с голубым шарфом в парке – это моя сестра! – разъярённо вскричал Том и собственными руками схватил за горло соседа по камере, не обращая внимания на его хрипы. Не в силах сопротивляться, голова сокамерника наклонилась, и обмякшее тело задушенного упало на пол.
А дальше
был суд, постановивший, что
Тому Кэссиди нужно отбывать тюремное наказание за убийство в течение 25 лет.
Том смирился со своей судьбой, и теперь он ощущал, как будто тяжелый камень свалился с его души, ведь он отомстил за невинных и за свою родную сестру. Теперь на одного мерзавца в мире стало меньше.