Выжившие
Ветер сбивал с ног, забирался под воротник, бросал в лицо ледяные крупинки снега. Женщина брела в белёсой мгле, не видя ничего вокруг. Сколько дней они шли через белую пустыню, одному Богу известно. Солнце давно не всходило над горизонтом. Только бескрайнее снежное поле и ни кустика, ни деревца. Она уже не помнила, когда последний раз что-то жевала своим беззубым ртом.
Баба Катя из последних старушечьих сил тянула санки, на которых в полузабытье лежали Егор и Рита.
Покинутые города и деревни, попадавшиеся им на пути, давали возможность хоть как-то отдохнуть и поднабраться сил. Но они же и забрали у неё почти всех ребят.
Однажды, в заброшенном доме они нашли семью, сидящую за праздничным столом в скрюченных позах.
Застывшая на морозе кровь алела у каждого под носом и в открытых в страшных гримасах ртах. Посредине стола красовался большущий торт. Недоеденные куски лежали на тарелках и валялись возле стола, выпав из ложек, выроненных из рук.
Ребята бросились к торту и стали с жадностью запихивать большие куски в рот.
– Стойте, – закричала баба Катя. Но было уже поздно. В страшных судорогах дети упали на пол, из носа и рта у них потекла кровь. Через несколько минут всё было кончено.
Дети, которые не успели ухватить свой кусок торта, в страшной растерянности стояли у стола.
Андрей, самый старший из ребятишек, подошёл к столу и взял с него яркий пузырёк. На пузырьке большими буквами было написано: «Осторожно! Яд!»
С тяжёлым чувством покидала баба Катя этот город. Притихший Егор шёл рядом и вдруг спросил:
– Баб Кать, а мы все умрём? Почему?
Бабушка, погладив его по голове, ответила:
– Понимаешь, Егорушка, люди своими неразумными действиями разрушили экологический баланс, сложившийся за тысячелетия. Мы расплачиваемся за собственные ошибки. Можно понять, когда люди жертвовали своими жизнями в войну. Но тогда была надежда, что война закончится и наступит спокойная, счастливая жизнь. А эти люди за столом не видели для себя будущего, смирились. Ледяной апокалипсис собрал свою жатву. Но вот, что я тебе скажу, внучек. Жизнью, подаренной тебе, разбрасываться не нужно. Мы будем бороться, мы выживем в этом аду.
Андрей держался до последнего. Он шёл за бабой Катей с обмороженными ногами и руками, исхудавший и ослабленный.
В бреду он всё время повторял одно и то же:
– Ты говоришь, что это – солнце? Да знаешь ли ты, что такое солнце?
Баба Катя поначалу отвечала ему:
– Солнце – это огромный огненный шар, что каждое утро встаёт на востоке, а вечером пропадает на западе.
– Нет, Солнце – это мы, – спорил с ней Андрей, – ведь мы всё время идём с востока на запад.
И лишь потом, на привале, когда Андрей упал в изнеможении и больше не захотел вставать, баба Катя увидела, что он весь горит в лихорадке.
«Солнышко наше, – беззвучно плакала она, когда Андрей наконец-то затих, – что ж ты раньше времени закатилось?»
Она уже жалела, что потащила ребят на север. Пусть лучше бы умирали в своём убежище, в тепле и сытости. Лучше б они умерли ещё тогда, от чумы или тифа, или их сожрал белый медведь. А так, после стольких испытаний, голодные, замёрзшие, измученные…
Из двух десятков ребят остались только они, внук Егор и маленькая Рита. Девчушка давно не испытывала никаких эмоций, у неё даже не было сил плакать. В стайку брошенных ребятишек она попала после того, как её мать при ней изнасиловали бандиты, а она сама чудом сумела спастись.
Теперь баба Катя с трудом тащила драгоценную ношу. Она тоже потеряла все чувства, кроме жалости к этим двум ребятишкам, ради которых она только и жила, и брела сквозь бесконечную ледяную пустыню.
Она уже почти ничего не видела и не слышала, только бесконечный скрип снега под лыжами и тяжёлое дыхание детей.
«Сейчас, сейчас, ещё немного, ещё пару шагов», – уговаривала она себя, как вдруг ей почудился запах дыма.
Сквозь снежную метель она услышала близкий лай собак. Ноги больше не держали бедную женщину, и она опустилась в снежный сугроб.
Из ледяной мглы показалась собачья упряжка, которой управлял закутанный в меха человек. Баба Катя с трудом поднялась из сугроба, встала на колени и прошептала:
– Спаси моих деток, мил человек!