Ночь мира
Not one would mind, neither bird nor tree, If mankind perished utterly; And Spring herself when she woke at dawn Would scarcely know that we were gone.
«There Will Come Soft Rains» Sara Teasdale
Серо-коричневый снег яростно бьется о сплав стекла и железа. Скоро он окончательно сточит все то, что еще не покрыто черным льдом. Глухая темная круговерть заполняет собой все небо. От края мира до края, и от начала его оси до ее конца, простирается тьма. Лишь иногда в ее глубинах вспыхивают молнии. Ледяные смерчи шагают по земле и ураганный ветер выхватывает из них горстки снега.
Снежинки серо-зеленого цвета, отливающие фосфором в темноте, несутся над бескрайними черными, от вмерзшего в суть мира пепла, пустошами. Пролетают над грудами обледенелого бетона и гигантскими барельефами застывшего стекла, врываются в хаос прибрежных ветров. Пронзают его, как гамма-лучи пронзали плоть. И несутся над огромными матовыми пластами ледника, навечно укрывшими почерневшее от нефти море. Снег стремится дальше.
Вихрь снежинок и пламени встречает его над алым огнем остывающего Йеллоустоуна. Последний источник тепла на всей Земле, разбуженный в дьявольский час, угасает. Многие мили покрыла сеть его лавовых потоков, многие сотни километров озаряет его свет, но тьма не спешит, его она тоже заберет себе, сегодня или завтра, неважно, ведь она уже забрала себе время.
Снег проносится дальше, и буря стихает, ей на смену приходит густой слой пепла. Внизу теперь просто мертвый мир. Покрытый туманом он лежит и смотрит в небеса пустыми глазницами. Дальше когда-то были горы, но теперь там оплавленное, покрытое черно-коричневым льдом плоскогорье.
Вместо рек разлились океаны, раскинулись безмолвные черные могильники.
Вместо лесов легли темные ущелья.
Снежинки влетают в кратер. По его краям грохочет ураган, молнии озаряют содержимое воронки. Над оком бури холодно горят звезды. Глазами Древнего Бога они смотрят с небес.
К одному из склонов воронки жмется нагромождение ледяных и железных глыб, а к нему ведет прозрачный проспект черного льда. Из его глубин светятся кости. Ровным, белым фосфорным светом они озаряют ледник изнутри. Кости рода homo sapiens.
А на нагромождении сидят двое влюбленных. Они смотрят друг другу в черные глаза и бездна смотрит оттуда на них. Ветер гуляет в их ребрах. Любовь и мудрость шепчут в их душах. Ровный зеленый свет исходит от них и озаряет кромешную мглу падшего мира. Они сидят и смотрят, как через дыру в небе, через око бури, на землю сходит Космос.