Весна пришла рано. Уже в конце февраля заискрилось приветливое солнце. Оно нещадно топило снег, превращая его в задорные ручейки и звонкую капель. Деревня оживала. Жители все чаще выходили на улицы, собирались вместе, обсуждали планы на посадочный сезон. Уже не хотелось жить прошлым. Хотелось верить, что все ужасы войны позади, а впереди только счастливая, спокойная жизнь.
Далеко не все вернулись с войны. Деревня наполовину опустела. Осенью поставили памятник погибшим. Долго оплакивали, потом потихоньку смирились с утратой. Зима остудила и затянула раны. Конечно, полностью залечить их не получится никогда, но нужно как-то продолжать жить дальше.
*****
Вечером Таня с Галей зашли в гости к Соне. Давно не встречались они вот так, за чаем и душевными разговорами. Настроение было приподнятым, Таня все время шутила и веселила подруг. Она, вообще, была заводилой в их компании.
Вечер пролетел незаметно и уже клонился к концу. В окне, сквозь тонкие занавески, уже виднелись первые звездочки. Небо темнело. В такое время веселье утихает, уступая место воспоминаниям. Вот и девушки, незаметно для себя, окунулись в мир еще такого недалекого, еще не забытого, прошлого. Война отступила почти год назад, но память такая штука-все время норовит вернуть людей в волнующие их события.
Завела тему, как всегда, Таня.
- Ох, девчонки, всё время вспоминаю, как мы с агитбригадой ездили с концертами по всему фронту. А солдаты, солдаты, как они нам радовались! Как они нас встречали, это только видеть надо было! А когда мы с танцами выходили! Так они усидеть на месте не могли! Выбегали, танцевали с нами! Ох, как танцевали!
-Конечно, глупенькая, ну, сама подумай, какие у них там радости еще. Война же! А вы приезжаете и вот он, праздник. Как будто ненадолго, на пару часов, но все же, оказались они в безопасном мире, где не рвутся снаряды, где люди не убивают друг друга. Да ещё и девчонки такие симпатичные! Как тут не пуститься в пляс!
- Права ты, Сонька - Галя задумчиво, невидящим взглядом, уставилась в окно. Я, когда, медсестрой в госпитале служила, так тяжелораненым солдатам вечерами песни пела. А они как дети, мычат, радуются. Аж дрожь пробивала. Вот так, бывало, сижу, пою, а слезы катятся, катятся.
- Галюнь, не нагоняй тоску! – Таня не выдержала первой. – Лучше, вспомни, как Серёга из соседней деревни, вернулся с войны, сразу приехал на своем тракторе, да с цветами полевыми! Вспомни, как на коленях стоял, руки твои целовал, да замуж выйти просил! Радость же! Вон, скоро вас уже трое будет! А ты все про слезы! Ну, будет тебе!
- Ах, хорошо как было! А я еще стою, смотрю на него, малахольный такой, с цветами, взъерошенный, глаза горят. Думаю, и где я такое чудо успела отхватить? Стою и смеюсь. Смеюсь и плачу…
- А ты у нас всегда плачешь. Привыкли уже.- Засмеялась Соня. - А я, знаете, после войны все в небо смотрела. Какое оно сделалось голубое, какое высокое! И облака такие причудливые. Одно на котенка похоже, другое на мишку косолапого. И дыма нет, копоти этой ненавистной нет. Так страшно поначалу было. Думала, вот зажмурюсь, глаза открою, а там опять серое марево и самолеты летят. Долго привыкала.
Подруги заговорились и не заметили, как деревню накрыла ночь. Пора была расходиться по домам, на завтра запланировали всей деревней встречать весну. Людям необходимо было чему-то радоваться, поводы искали во всем. А тут, чем не повод, первая мирная весна!
*****
Таня проснулась рано. Не было и шести. Даже петухи еще не очухались и мирно посапывали в своих курятниках. Она потянулась, высунула ногу из-под теплого ватного одеяла, ощутила резкий контраст прохладного воздуха, и, поморщившись, втянула ногу назад.
-Мишка, чего печь-то не затопил?
- Да подожди ты, чего раскричалась? Сейчас затоплю.
Таня полежала в кровати ещё, глядя на чуть светлеющее за окном небо, поняла, что уже окончательно проснулась, закуталась в халат и встала. Мишка возился с полусухими дровами, чертыхаясь, и пытаясь разжечь огонь. Наконец, дрова поддались, языки пламени осветили полумрак комнаты, а от дров пошел смолянистый пар.
- Ну, слава богу, справился! А я уж думала, не удастся мне к празднику пироги-то приготовить!
Мишка только вздохнул, оделся, и, ничего не ответив, вышел в сени.
Таня принялась замешивать тесто. Надо сказать, её пироги любила вся деревня. На каждом празднике они служили украшением стола.
Спустя час изба наполнилась сладкими запахами пирогов с вишневым и яблочным вареньем. Мишка, шумно втягивая носом воздух, прибежал с улицы. Сели завтракать.
Хорошо вот так завтракать. Дрова в печи трещат, тепло разливается по дому, чай на травах заварен. И, кажется, что может быть лучше этого весеннего утра.
*****
Гале с утра немного нездоровилось. Последнюю неделю мутило каждое утро. Доктор сказал, это нормально в «её положении», но приятнее от этого не становилось. Еще и Серёга куда-то пропал.
Оглядев дом, и поняв, что его нигде нет, она в задумчивости уставилась в окно.
- Знает же, гад, что плохо мне по утрам! Куда вот его унесло? – Спрашивала она кого-то невидимого за окном. – Вот, попадись ты мне на глаза!
В это время заскрипело крыльцо.
- Явился! Ну, держись! – Пронеслось в голове у Гали.
Дверь в комнату отворилась, Галя лишь успела открыть рот, но тут же так и застыла.
Сначала в дверном проеме показалась Серёгина спина, потом весь Серёга, а за ним и его отец. Они тащили новенькую, свежевыструганную кроватку. Кроватка пахла деревом и детством.
Настроение Гали тут же изменилось. Даже тошнота прошла.
- Какие же вы у меня молодцы, мальчики! – Галя разглядывала приобретение.
- Это еще что, вот мы ему самокат, вот мы ему качели, как подрастет! Э-эх, ты не переживай, Галюнь! Заживёт малой! С таким-то дедом!
- Дмитрий Павлович, да я не сомневаюсь! Дед-то мировой! – Галя, смеясь, обняла свёкра.
- Ладно, побёг я! Бабка ворчать будет. На праздник-то придёте? Да придёте, куда вы денетесь, что я спрашиваю! Всё, ушёл! Ушёл, ушёл! – Свёкр скрылся за дверью.
Галя еще раз оглядела кроватку, потом мужа, обняла его, прижала к себе и засмеялась.
- И где я такое чудо успела отхватить? Кто б знал.
*****
Соньке не спалось всю ночь. Не сказала она вчера девчонкам, что мужу дали квартиру в городе, и они переезжают. Хотела сказать, но не смогла.
Только в окне забрезжил первый утренний свет, Соня оделась и вышла из дома. Деревня еще спала. Солнце вставало за рекой, птицы просыпались и пробовали свои голоса.
Соня шла вдоль такой родной и с детства знакомой улицы. Конечно, она будет скучать. Сколько здесь пережито всего, сколько слез, сколько радости, расставаний, встреч. Но, новая жизнь зовет. И она чувствовала, что будет счастлива там. А к подругам можно приезжать в гости. Недалеко ведь! А такой дружбе любое расстояние не проблема.
*****
В два часа дня вся деревня начала подтягиваться к площади на гуляния. Праздник завертелся, перетягивали канат, играли в городки и петушиные бои. Дети катали друг друга на санках. Санки переворачивались, ребята слетали, теряли шапки и хохотали.
Женщины занимались праздничным столом в клубе. Расставляли пироги, соленья, грели чай, прятали от мужиков самогон.
Вечером, уставшие и довольные жители уселись, наконец, за праздничным столом.
Заиграла гармонь, полились песни, грустные и весёлые. Как поели да выпили-пошли танцы.
Три подруги сидели рядышком. Таня с Галей обнимали Соньку, не веря, что она уезжает. Смеялись и плакали. От радости за неё и от грусти. Больше от радости, конечно.
Жизнь продолжалась. Она шла своим чередом. И каждый человек на празднике был в этот вечер по-своему счастлив.
Был бы. Если бы только в 44-м немцы не расстреляли всех жителей этой деревни, не оставив в живых никого. Если бы Серёга не погиб на фронте в 43-ем, а Мишка не пропал без вести. Если бы Танькину агитбригаду, прямо во время концерта, вместе со всей солдатской частью, не застали врасплох.
Если бы только, если бы только.
…Весна пришла рано. Уже в конце февраля заискрилось приветливое солнце. Оно нещадно топило снег, превращая его в задорные ручейки и звонкую капель…