– Карэн, здорово! Сегодня же ты передо мной? Под Киевским мостом реально проехать, или затопило всё?
Пассажиры 081-ой маршрутки прислушались к голосу водителя.
– Уважаемые пассажиры. Кому выходить на следующей, на Пролетарской, выходите прям здесь. Если поедем по маршруту, минут 40 под мостом стоять будем. Дорогу размыло. Мы сейчас напрямик пробку объедем. Простите, кто выходит.
Водитель открыл двери. Несколько человек, приготовив зонтики, вышли под проливной дождь.
Маршрутка свернула во двор и едва втиснулась на узкую тропу. Казалось, что бок салона скребет о разваливающийся забор. Затем и эта дорога закончилась и поехали по ухабам. Пассажиров трясло. Женщина в бордовом пальто не удержалась и потеряла равновесие, резко навалившись на соседей. Заметив, что придавила сидящую старушку, божий одуванчик, дама извинилась.
– Да ничего, милочка. Всё в порядке, – лишь ласково ответила бабуля.
Водитель, наблюдая в зеркало, как заносит из стороны в сторону пассажиров, приготовился выслушать обычную в таких случаях тираду брани.
Возгласов недовольства не последовало.
Когда минут через 10 микроавтобус выбрался на дорогу и подъехал к остановке, пассажиры, увидев перед собой свободную дорогу, зааплодировали водителю.
– Мы объехали пробку на Киевской, – раздался голос мужчины, державшего гарнитуру телефона у самых губ, – я даже могу успеть на совещание. Не начинайте без меня, потянете время.
Объявив остановку, водитель открыл двери.
Лена поднялась на ступеньки маршрутки. Спрятала голову под крышу, развернулась и только после этого закрыла зонт. Стукнулась локтем о дверцу и, прикусив губу, потерла ушибленное место. Протиснулась в салон. Посмотрела на часы и шумно выдохнула.
– Осторожнее! Вы мне на ногу наступили, – прикрикнула Лена на толстого низенького мужчину.
Все пассажиры с остановки зашли. Маршрутка продолжала стоять. Лена вытянула шею и заглянула в кабину к водителю. Тот тыкал большим пальцем в экран телефона. Остановив палец, прижал телефон к уху.
Лена не выдержала:
– Эй, водитель! Что за дела? Поехали уже! Сколько стоять можно? Итак, на остановке 20 минут проторчала под дождем. По радио передают пробки по всему городу. Порядочные люди на работу опаздывают. А ты решил по телефону болтать?! Где вас находят таких?
Водитель, продолжая ждать ответа на звонок, посмотрел в зеркало и спокойно ответил:
– Дамочка! Выйдете из салона.
– С чего бы это? Что ты себе позволяешь! Езжай давай! И побыстрее!
– Пока Вы не покинете салон, дальше мы не поедем.
Бабуля, божий одуванчик, нахмурила брови:
– Сказали Вам выйти, выходите. Не повезёт он Вас.
Лена оглянулась.
Пассажиры озлобленно смотрели на неё. Их явно устраивало, что водитель, вместо того, чтобы ехать, собирается по телефону болтать.
– Ну, и катитесь к чёрту! – Лена выбежала из салона. – И какая муха их всех укусила? Как будто им спешить никуда не надо! Сидят как стадо баранов, водилу нерасторопного защищают. Что за люди мне сегодня попадаются? Всё утро наперекосяк.
Лена юркнула под крышу остановочного комплекса. Достала телефон и открыла приложение «Яндекс такси». Телефон, даже не успев открыть карту, выдал предупредительное сообщение: «осталось 2% зарядки, через 30 секунд телефон отключится».
– Ммм, – только и могла произнести Лена, сжав кулак свободной руки и со всей силы ударив по воздуху. Быстро затопала ногами. Каблук подкосился. Лодыжку левой ноги пронзила боль.
– Ну, почему со мной сегодня это происходит?! – с отчаянием воскликнула она во весь голос.
И тут же перед её взором встала вчерашняя сцена с мамой на кухне.
Лена увидела себя. Озлобленную. Жестокую. Заполнявшую всё пространство своей яростью. С перекошенным от гнева лицом. Кричащую на мать. «Ненавижу тебя», «ты всю жизнь мне испортила» – девушка слышала обрывки своих фраз. Мать сидела, опустив голову и плечи, сложив руки на коленях. По её щекам текли слёзы.
«Я лучше чёрту душу отдам, чем буду жить с тобой под одной крышей!» – эти слова Лена слышала отчетливо.
«Я–лучше–чёрту–душу–отдам–чем–буду–жить–с–тобой–под–одной–крышей» – Каждое слово как вихрь проносилось в сознании вновь и вновь.
– Что же я наделала? Мама! Мамочка! Родная! Прости меня! – Лена разревелась. Телефон выпал из рук. Лена не обратила на это внимание. Ноги задрожали и подкосились. Девушка плюхнулась коленями на асфальт. Не ощутила боли падения. Зато в груди раздирало так, словно громадную глыбу сжали до размеров кулака, а она пыталась вновь восстановить свои размеры.
Присев на пятки и сгорбив спину, Лена со всех сил сжимала руки, давя ими в лоб. Плечи вздрагивали. Ноги омывали холодные ручейки дождя, бежавшие по асфальту.
Лена пыталась вспомнить, из-за чего началась вчерашняя ссора. Из-за чего они ругались в прошлый раз, в позапрошлый.
– Мама, – едва слышно дрожащими губами произнесла Лена, подняв голову и смотря в пустоту. – Все мои обиды незначительны по сравнению с тем, сколько заботы и внимания ты мне подарила. Ты не любила меня так, как я этого хотела. Да и я не была хорошей дочкой. Ты у меня единственная. Пусть, мы не всегда с тобой ладим. Прости меня. Я люблю тебя такую, какая ты у меня есть.
Лена подняла взгляд в небо.
– Господи! Я не всерьёз вчера говорила. Я не хочу никому отдавать свою душу. Она мне самой нужна. Я изменюсь. Обязательно изменюсь. И буду бережно относится к маме.