Давным-давно…в старинном городе…Таком старинном, что во времена его основания Соединенные Штаты Америки можно было пересчитать с помощью пальцев рук, а Великобритания только-только образовалась после слияния Англии и Шотланди, стоял старинный кирпичный особняк…
Он был построен в начале 19-го века на улице, которая носила смешное название «Заячья», затем была переименована в «Златоустовскую» по имени большого храма, а уже после разрушения храмов и победы революции была переименована в честь польской революционерки, которую вождь мирового пролетариата называл «орлом, великой коммунисткой, представителем нефальсифицированного, революционного марксизма» …
Так вот, особняк был построен на этой много раз переименованной улице в начале 19-го века. Выстроен он из красного кирпича, богато украшен кирпичом лекальным, от чего создается впечатление деревянной резьбы. Лекальный кирпич - кирпич, изготовляемый в виде деталей разной формы, например с вырезом в форме циллиндра; он употребляется вместо обыкновенного при кладке колонн, дымовых труб и других частей сооружений с криволинейными очертаниями, чтобы избежать обтёсывания, которое уменьшает прочность кирпича
Глядя на особняк, стразу вспоминаешь старинные каменные палаты — сочетание разных по высоте объемов придает ему сходство с древнерусским теремом. Парадный вход оформлен в форме башни с шатровой крышей и мощным порталом, обрамленным резными гранитными столбами…
Возле дома был разбит большой сад, спускавшийся к реке. В саду находились различные строения - цветочные оранжереи, хозяйственные постройки, амбары, даже небольшой фонтан.
Моя хозяйка, необыкновенной красоты дама, очень любила сидеть в плетеном кресле воле фонтана, читать книги и мечтать о чем-то.
Она - волшебная женщина, никто не знал её лучше, чем я - флакон французских духов, привезенный из-за границы специально ко дню рождения Машеньки. Машенька - так зовут мою хозяйку. Высокая, стройная, с прекрасной фигурой, с густыми пшеничными волосами, зелеными глазами, прямыми темными бровями, она не может не вызывать восхищения. И ко всему она – нежная, тонко чувствующая музыку, обожающая природу и в особенности цветы, всей душой преданная театру.
Я чувствую, что был создан специально для неё. Ведь я – создание знаменитой французской фирмы Герлен. Мой хрустальный флакон обрамлен золотом, на пробке золотом горят пчелы - эмблема Бонапартов, Мой аромат и прекрасный вид сразу поразил Машеньку своей нежностью и изысканностью.
Мой запах - букет лимона, бергамота, флердоранжа и розмарина - был создан специально для королевы Франции. Моё имя – название моих духов - Еаи Imperiale (Императорская вода). В-общем, я создан для того, чтобы блистать, быть предметом восхищения, любви и обожания.
Совсем не удивительно, что меня преподнес в подарок своей обожаемой жене Машеньке Алексей Железнов, владелец старинного особняка на дважды переименованной улице.
Да, это был абсолютно правильный выбор. Алексей сделал, как всегда в своей жизни, правильный выбор. Сначала он блестяще воевал в Русско-Турецкой войне, получив знак Высшей Доблести и Черногорский Серебряный Крест, потом – стал успешным купцом, торговавшим порохом и динамитом на Урале, открыл золотые прииски, занимался конным спортом, меценатством и благотворительностью.
Этот высокий, внушительный человек с военной выправкой и роскошными усами и жену себе подобрал необыкновенную – красавицу, тонкую и одаренную натуру. Машенька любила театр, литературу, обожала природу. Для нее был приобретен особняк и разбит большой парк вокруг – с оранжереями и цветочным магазином. В магазине продавались азалии, гиацинты, камелии, ландыши, нарциссы, хризантемы. Из Италии выписывались розы, гвоздики, левкои, резеда.
Машенька родила мужу трех сыновей и дочку. И все у них было бы замечательно, если бы не одно но – Машенька страдала нервным расстройством – клептоманией. Заходя в лавки, она часто старалась незаметно взять какую-нибудь вещь и унести домой, не заплатив за неё. Мужу дорого обходилась эта её странность. Он готов был оплатить все её кражи, лишь бы никто не узнал о них.
И вот ко дню рождения жены Алексей выписал новые модные французские духи. Машенька была очень рада подарку, аромат её поразил своей утонченностью и изыском. Она снова и снова подносила с лицу надушенный платок, любовалась прекрасным флаконом.
Я был счастлив. Вот она – моя хозяйка, моя повелительница, моя госпожа. Ни дом, ни дети, ни муж её больше не интересовали, только я – дорогой и утонченный флакон духов.
Для меня был заказан специальный ларец с замочком. Чтобы никто не разбил меня, не украл, не пролил моё прекрасное содержимое, хозяйка убирала меня под замок.
Она чрезвычайно волновалась всякий раз, когда кто-то входил в комнату, если я был на туалетном столике.
Как-то раз, в ноябре, когда на улице промозгло и холодно, лужи сковало льдом, листья опали и выпал первый тонкий снежок, хозяйка с мужем собрались на премьеру в оперный театр. У них была своя отдельная ложа в театре – это было модно – иметь свою ложу. Хозяин заехал из конторы домой, чтобы забрать жену и вместе ехать в оперу. Но дома болели дети, и Машенька не успела одеться. Она спешно собиралась, горничная бегала из её комнаты – вниз и обратно. Хлопали двери, плакали дети, которые не хотели ложиться спать. В доме был шум, гам, суета сует.
Машенька спешно достала меня, надушилась, схватила сумочку, накинула прекрасную шаль и выпорхнула из комнаты. А меня в ларец не убрала, забыла. «Растяпа, -думал я, - «Какая же она растяпа! Как она могла. Забыть меня, её гордость, её прелесть, её любовь…Никогда ей этого не прошу! Никогда! » Я так обиделся и разозлился, что весь потемнел и потускнел. Стоял один, забытый, незащищенный, брошенный.
В доме все стихло, дети заснули. Как вдруг под окнами снова раздался шум, захлопали двери, раздались громкие голоса. Забегали и почему-то заголосили горничные. Дверь открылась, и в комнату внесли Машеньку, её положили на кровать.
В комнату вошел доктор, вбежал Алексей. Он был мрачен и страшен. Доктор что-то говорил про кровоизлияние в мозг, про то, что ничего нельзя уже сделать. Но купец не почти не слушал его. Он как зверь в клетке мерил комнату шагами вдоль и поперек, схватившись за голову и тихо повторяя : «Маша, Маша, как же так…»Он рассказал доктору от том, что они приехали в театр, вошли в ложу, сели, и вдруг жена вспомнила о духах, оставленных на столике и не убранных в ларец. Сначала она вскрикнула, побледнела, схватилась за голову и упала на руки мужа.
Вдруг Алексей резко остановился, бросился к туалетному столику жены, схватил меня своей огромной ручищей, сдавил так, что невозможно стало дышать и швырнул со всего размаха о стену с громким истошным криком, похожим на вой дикого зверя.
Флакон глухо стукнул в обитую шелком стену, разбрызгивая вокруг манящий и кружащий голову сладкий запах. И комната наполнилась пьянящим голову запахом – нежным, свежим и восхитительным – лимона, бергамота, флердоранжа и розмарина…