— Пит, напомни, что мы забыли в этом грёбанном холодильнике? — я буквально чувствую, как отмерзают мои конечности, и стараюсь хоть как-то отвлечься от мысли, что такими темпами однозначно скоро умру.
— Не стони, — отзывается напарник, — ты жрать хочешь? Вот и я хочу, и дети мои. И ты, между прочим, тоже скоро отцом станешь. Подумай о семье.
А я думаю, ещё как думаю. Но на голодный желудок не всегда хорошо думается.
В густой темноте мы вглядываемся в очертания нашей будущей добычи, которая мирно лежит в отдалении. Вокруг полнейший штиль, который в любой момент может смениться шквальным ветром. Это моя первая вылазка, поэтому сам я ещё не сталкивался с подобной переменой, но старшие чётко инструктировали в отношении стремительного изменения погоды.
— Знаешь, мне дед рассказывал, — начинает вдруг Пит, не отрывая взгляда от добычи, — что сотни поколений назад предки жили совершенно в другом климате. Тогда охотиться было гораздо проще. Да, не всегда было комфортно, случались и заморозки, но так, как сейчас, чтоб хотелось лечь и умереть, такого мороза не было.
— Ага, — вяло отвечаю, — раньше трава была зеленее, деревья выше, а бесплодная пустыня населена жизнью. Это известная байка, мол, мы не сразу изменения прочухали, поэтому и не смогли предотвратить, да чего уж там, даже не подготовились толком. Вот только какая разница, что было давным-давно? Страдаю-то я сейчас. Как думаешь, можно уже идти?
Мне не терпится покинуть эту жуткую холодную равнину и вернуться в свой тëплый обустроенный дом. Но без добычи я вернуться не могу.
— Погоди ты, салага, надо как следует всё осмотреть. Убедиться, что поблизости нет Хищника, убившего ту тварь, которая нам приглянулась.
Мы вновь оглядываемся в поисках малейшего признака опасности.
— Пойдём справа, — наконец решается Пит, — но будь осторожен. Видишь ледяную гору?
— Ещё б её не видеть, она и в кромешной темноте будет заметна, такая высокая и белоснежная.
— Близко к ней не подходи, там ещё холоднее, чем вокруг. Кто рядом оказывается, тут же теряет волю к жизни и остаётся у подножия навсегда.
— Ну, допустим, не навсегда, — хорохорюсь, пытаясь продемонстрировать свои знания. — Дневной свет всегда уничтожает тела.
— Это само собой. Я сейчас про гору тебе толкую, а не про свет, смерть приносящий, тьфу-тьфу-тьфу. Про свет-то любой дурак знает. Но если ты считаешь себя самым умным, то давай, дерзай, иди к ней. Больше ни о чём предупреждать не буду, — надувается Пит.
— Да ладно тебе, чего завёлся, не буду я гору трогать, — примиряюще машу руками. — Вообще не подойду.
Не хватало мне ещё с напарником рассориться. В нашем мире столько опасностей, что я иногда задаюсь вопросом, как мы вообще выжили.
Тот же свет. Старшие пытались мне объяснить, что боги прогневались на наш народ и поэтому насылают проклятие света. Но я слышал и другое мнение, мол, что-то случилось с магнитными полями, из-за которых сбились установленные веками климатические настройки. Тучи могут моментально затянуть небо, полностью закрывая солнце и даря чудесное время тьмы. А могут и расступиться, являя свет на небосклоне и предрекая гибель всему живому.
Поэтому своё жилище мы обустраиваем в глубоких пещерах, докуда не добираются смертоносные лучи. Но на охоту всё равно приходится выбираться на поверхность. И если вокруг дома царит безжизненная пустыня, то в этом ледяном аду за высочайшими горами на удивление выживают зелень, овощи, фрукты и, что самое главное, можно полакомиться мяском.
Думаю, что природа всё же наделила растения крупицами знаний, раз даже они понимают, что лучше существовать в полумраке и холоде, чем в безжизненной пустоши с палящим солнцем.
Эта местность была бы раздольем для добытчиков, в которой можно найти пищу для всего рода, если б не холод и периодически прорывающийся смертоносный свет. Горы, как бы высоки они ни были, не могут защитить от солнца и ветра.
— Кстати, — осмеливаюсь задать вопрос, который давно меня мучил, — как свет убивает? Я недавно… — боюсь признаться и тяну время.
— Ну, говори!
— Я недавно под свет попал, — выпаливаю на одном дыхании, — и ничего, жив.
— Дурной ты, — вздыхает Пит. — За светом всегда приходят Хищники…
— А как они выглядят?
— Никак, — бурчит, словно передумав объяснять. — Беду не накликай. Продвигайся вперёд, спрячемся за тем холмом.
Короткими перебежками мы крадёмся к добыче. А моим вниманием всё больше завладевает раскинувшаяся неподалёку маленькая поляна, усеянная аппетитными злаками.
— А может, ну его, это мясо? Вон там еды наберём, на некоторое время хватит, а потом другие на охоту выйдут, ещё принесут, — киваю в сторону полянки, мечтая поскорее вернуться домой.
— На инструктаже слушать надо, а не спать, — получаю подзатыльник и недовольно чешу голову. — Опасно это. Ты, конечно, не помнишь, не родился ещё, а я мелкий был, когда кто-то из наших эту дрянь домой приволок. Хрен знает, что там было, вирус или бактерия какая, но вместе с добычей принесли чуму, от которой я чуть ноги не протянул. Так что даже не думай подходить. Я тебе сам лично башку откручу, если вздумаешь ослушаться.
— Да понял я, понял. Идём к первоначальной цели и не отвлекаемся.
Мы осторожно подкрадываемся к туше убитого зверя, предварительно убедившись, что Хищника нет поблизости. Наскоро начинаем разделывать мясо, но внезапно тучи расступаются, давай место солнечным лучам.
«Накаркал», — думаю я, пока Пит, бросая набранное добро, улепётывает со всех ног. Я бы и рад за ним побежать, но стою в оцепенении, не в силах оторвать взгляда от Хищника, появившегося вслед за светом.
— Мась! — кричит Это на непонятном языке. — Давай дезинсектора вызовем, тараканы совсем обнаглели!