Она долго ходила по рядам, прежде чем обратила внимание на меня. Её зелёные глаза смотрели с восторгом и заинтересованностью.
— Кажется, ты тот самый! — мелодичный голос Насти вызвал вибрации во мне, и я заурчал, как довольный кот.
Пока я распевал серенады для прекрасной леди, та времени не теряла. Своими нежными пальчиками она гладила, трогала и ощупывала. Рассматривала, словно под микроскопом, мой глянец, состояние мотора и даже попросила стул, чтобы заглянуть в голову. Настя успела проникнуть в самые дальние уголки моего нутра и, наконец, убедившись, что я ей полностью подхожу, запрыгала и захлопала в ладоши, при этом радостно восклицая:
— Теперь только мой, поехали домой!
Так, я и оказался в маленькой однушке, на тесной кухне, в углу, где никому не помешаю. Семья у Насти была небольшая. Она, мама и кот. Последний чувствовал себя царём и долго выказывал сначала настороженность, а потом и своё недовольство, отчего у меня появилось несколько небольших царапин. Настя меня пожалела, но кота даже не пожурила.
Мама Насти, меня словно не замечала, только с недовольным видом ворчала, хмурила брови и поджимала губы, а затем открывала меня и брала что хотела.
Иногда она вынимала самое вкусное и ценное, то что предназначалось для моей любимой Настеньки. Я пытался протестовать, урчал, шипел, из-за чего мама, ещё больше хмурилась и со стуком, закрывала дверь. Мне только и оставалось молчать и повиноваться. Зато, когда дома появлялась Настенька, все мои печали проходили. Она бережно складывала в моё нутро свежие, вкусные продукты, рассказывала, где и что купила, иногда даже упоминала цены.
— Сохрани подольше. — всегда говорила Настя, прежде чем бережно закрыть меня.
В ответ я молчал. Просто не находил слов для Насти. Она итак должна была знать, что важна для меня.
Но однажды, до меня дошло окончательно: «Настя меня разлюбила».
Вместо того чтобы, как раньше, складывать свежее и полезное, она начала приносить подпорченные продукты. Настя стала реже перебирать мои полки и уже не так тщательно следила за моей чистотой. Постепенно я покрылся налётом и непонятными крошками. Появились жирные разводы, а порой и разлитые супы. Каждую редкую уборку, Настя делала очень быстро и неаккуратно. Возила не промытой тряпкой по когда-то прозрачным полкам. Скребла ногтями по моим бокам, а затем размашисто хлопала дверью, оставляя меня в темноте. Всё это можно было списать на усталость Насти, на её загруженность и непростую жизнь.
Я храбрился, верил, что этот период нашей жизни пройдёт, вот только внезапно появилось яблоко раздора. Смешно, но это был наш самый первый «такой» фрукт. Настя молча положила румяное яблочко и ушла сново, погрузив весь мой внутренний мир в темноту.
Мне не сразу удалось понять, что не так. Запахи борща и старой колбасы перемешались и из-за них я не почувствовал сладковато-горький аромат гнили. Почерневший с одного бока плод так и лежал, до тех пор, пока не превратился в тёмную, дотлевающую субстанцию.
От гнева гул моего мотора звучал слишком громко. Вибрации проходили по корпусу и в некоторых местах выходили ударами электричества. Настя однажды «обожглась» о меня и от боли пнула ногой со всей силы, отчего в моём корпусе появилась новая вмятина. Как ни странно, но именно этот удар привёл меня в чувство. Я снова успокоился и больше не «прошивал» своим гневом.
Казалось, жизнь встала в привычное русло. Всё время голодный кот, недовольная мама, и хмурая, неразговорчивая Настя. Стабильность, чтоб её…
В тот вечер ничего не предвещало беды.
Настя, по обыкновению потянулась ко мне, чтобы достать свой любимый йогурт. Вот только лакомство оказалось испорченным.
— Как ты мог! Я ведь просила хранить бережно! — Настя кричала, била меня руками и неоднократно пинала.
От такого напора я сначала растерялся. А потом решил просто закрыть для Насти дверь и больше никогда не включать для неё свет.
Ещё долго я чувствовал удары и слушал проклятия в свой адрес. Успел узнать, что Настя, тогда в магазине, выбирала между мной и ещё одним претендентом. Как итог я испортил ей жизнь, своим видом, вонью, да и просто существованием. Продукты я не сохраняю, чистоты во мне нет, свет внутри меня тусклый и холодный. Это всё сказала мне она, когда-то мной, так любимая, Настя.
В своей темноте, без привычной прохлады, с догнивающими продуктами, я слушал какофонию звуков: кот беспрестанно мяукал, мама ворчала, а Настя плакала. Она всхлипывала и просила открыть дверь. Но я был настроен решительно.
Мне вдруг стало по-настоящему спокойно в своём одиночестве, и стал не важен порядок и чистота. Не беспокоили запахи, мошки и слизь расползающаяся по полкам. Несколько раз, Настя пыталась меня открыть самостоятельно. Приносила отвёртки, молотки и ещё, не пойми что. Она бренчала, стучала, но я не поддался. Настя меня уговаривала, гладила, как раньше и даже извинилась, вот только моё уже тёплое нутро, не хотело распахнуть себя вновь.
Как-то раз она даже привела ремонтника. Этот умелец залез везде, где дотянулся и даже активно копошился в моих проводах, тем не менее и это не принесло желаемого результата. Моя дверь была наглухо закрыта.
В день, когда я обзавёлся шестиногими, коричневыми друзьями, Настя приняла сложное для неё решение.
Меня вынесли на улицу, поближе к мусорным бакам.
По началу меня не смущало открытое небо. Наоборот, показалось, будто весь мир у моих ног. Я наблюдал за прохожими, смотрел, как в небе парят птицы. Было приятно по ночам слышать танец ветра в кронах деревьев. И пока я созерцал, друзья времени не теряли. Они размножались, заводили свои странные, весёлые семьи.
Когда-то я думал, Настя проникла в меня очень глубоко, но ошибся. Тараканы — именно те, кто изучил меня вдоль и поперёк. Они нашли каждую крошку в самых потаённых моих уголках. Ползали, копошились, щекотали меня своими усиками. Было забавно, вот только эти шестилапые оказались слишком плодовиты и их стало так много, что весь мой корпус начал зудеть, а в голове возникло ощущение грядущего взрыва.
С другой стороны, я больше не был одинок. Впрочем, всё было не то…
Когда с неба полилась вода, а мой белый глянцевый корпус превратился в ржавый искорёженный металл с болтающейся дверцей, я вспомнил крохотную кухоньку в маленькой однушке. Вечно орущего кота, ворчащую маму и мою Настю. Её озорные зелёного цвета глаза и яркую улыбку. Кажется, она слишком рано сдалась и отпустила меня.
Или это я не открыл дверь вовремя...