Я сидел перед погасшим ноутбуком и меланхолично прихлёбывал остывший кофе. Псевдоитальянская робуста омерзительно кислила, но меня это совершенно не трогало. Меня вообще ничего не трогало. Казалось, в пустоте под черепной коробки космический вакуум играл музыку сфер. До дедлайна почти неделя. Куча времени, можно писать и писать, нашлась бы годная идея. Вот только идеи-то и не было. Изредка в голове проносились обрывки мыслей, да тут же и отметались с пометками «банально», «этого никто опять не поймёт», «слишком сложно, нет времени на реферненсы» и даже «ну его на фиг, от такого самому нудно».
Увлёкшись самокопанием, даже не заметил, как на кухню вошла жена и присела за стол напротив меня. Юлька, когда хотела, умела быть незаметной.
— Всё сидишь, свои сказки пишешь? — спросила она, чуть осуждающе глядя мне в глаза. Ну конечно, понятно, утро моё опять затянулось до полудня. А ведь обещал вчера… Много чего обещал, короче!
— Пишется, десять раз, как пишется… — пробурчал я и развернул к ней чёрный экран.
— Совсем ничего не получается?
— Да вообще никак! Наверное, тема не моя. Уж больно узкую дали.
— Доведёт тебя этот твой писательский марафон... — она участливо склонила голову. — А может, я чем смогу помочь?
— Слушай, давай попробуем! — заинтересованно вскинулся я, уцепившись за перспективу. – Чем чёрт не шутит, побудешь мне генератором идей!
Мы вышли на балкон, закурили. Осенняя прохлада обожгла после душной квартиры и недвусмысленно намекнула, что очень скоро надоедливые комары сменятся белыми мухами. Юлька куталась во флисовый плед. Я стоически переносил дискомфорт — холод хоть немного бодрил.
— В общем, так, — я затянулся и начал. — Мне по условию марафона надо написать короткий рассказ на тему, э-э… Сейчас…— я подтянул к себе телефон, покопался в записях, где не сразу нашёл нужный пост, и зачитал: — «Написать рассказ, действие которого происходит в холодильнике», так-то.
— А почему бы тебе… — Юля на минуту задумалась. — Может быть, попробовать так? Продукты в холодильнике оживают и пытаются оттуда сбежать... Или нет. На одну полку положили фрукты с овощами, и они начали войну! Как тебе?
— Ну нет, Юль, ну банально же! На эту тему, наверное, половина участников напишет.
— А вот ещё. В Самаре есть пещера-холодильник, хранилище продуктов на случай ядерной войны. Чем тебе не основа для сюжета?
— Не-не, про пещеры давай не будем. Там в первый день о них рассказ написали, его никто не понял. Надо что-то поближе к народу.
— А какие холодильники ещё бывают? Вагон-холодильник, фура-холодильник… Этот, как его? Рефрижератор!
— Ну нет, ну блин же, это всё не то!
— А чего "то"? Чего тебе самому бы хотелось?
— Да не знаю я! Чего-то оригинального… Например, холодильник как философская абстракция. Ты вроде по квантовой физике книжку читала, там ничего такого не попадалось? Или, может, в астрономии?
— Созвездие Холодильник, — рассмеялась Юля. — Не знаю, не помню. Ладно, пойду я работать, да и ты не засиживайся.
Жена ушла в свою комнату грызть гранит веб-дизайна, а я остался мёрзнуть на балконе и продолжать предаваться прокрастинации. Выкурил ещё одну сигарету, набросал стишок для ещё одного марафона, благо хоть там мне с темой повезло… В мир живых меня вернуло тихое поскуливание. Собака смотрела сквозь стекло двери жалобными-прежалобными глазами и как бы намекала, что ещё чуть-чуть и она может лопнуть, как дирижабль «Гинденбург».
Что ж, похоже, для нас обоих настало время сменить обстановку. Собаке — чтобы посетить уютную травку газона, а мне — подумать уже на свежем воздухе о делах наших тяжких.
Вообще, именно на выгул пса я и возлагал большие надежды. Занятие это медитативное, никто не отвлекает от мыслей, можно вдумчиво перебрать все версии, придумать то самое начало истории, от которого мозг начинает словно чесаться изнутри. Тогда остаётся только добежать домой и выплеснуть на бумагу всё, что готово излиться потоком… Главное, совсем уж не уходить в себя и вовремя подмечать, как любопытный мокрый нос тянется к очередной вкусняшке. Но увы. Сегодня мозг, похоже, совершенно не собирался чесаться. В нём всё ещё шелестел вакуум.
Хлопнула дверь заслуженной «ГАЗели» — сосед собирался в очередной рейс. Дежурно кивнул ему, скользнул взглядом по расписанному блеклой рекламой кузову, по нависшему над кабиной блоку кондиционера...
«Рефрижератор, — подумал я, вслушиваясь в рык мотора. — А может, всё-таки про машины попробовать?»
Тут же вспомнился анекдот. Ну тот самый, где мужики всё искали, что же там стучит в свежекупленной «ГАЗели». Всю облазили, начали стетоскопом прослушивать и, наконец, обнаружили источник звука в полой стойке. Вскрыли её болгаркой — а там болт висит на верёвочке с запиской: «Молодец, нашёл!».
Сначала идея показалась вполне рабочей. Походил я, покрутил её и так, и эдак. Да и отбросил. Вторичная она какая-то. И, будем честными, что называется, «не откликнулась».
Мы обошли дом и медленно двинулись по газону вдоль промзоны. Над гаражами тянулись к небу трубы ТЭЦ, чадно дымил завод минеральной ваты, перекрикивались гости из южных республик на пункте приёма вторчермета… Рутинная, ежедневная рабочая суета, которую местные жители давно уже привыкли отсекать, не замечать на подсознательном уровне.
«А почему бы и не производственный роман?» — неожиданно подумалось мне.
Идея на ходу оформлялась в сюжет. Возьмём, к примеру, электростанцию. Нет, пусть будет экспериментальное производство. Опытное! На основе того же Протвинского коллайдера, да! Допустим, изучали там физику времени. И набрели на эффект… Хрен его знает, что за эффект, но пусть время замедляется в одном зале и ускоряется в другом. Соответственно, с выделением или поглощением тепловой энергии. Вроде, как у Пратчетта на складе фьючерсной свинины. Но у нас будет по-своему, так что, на первый взгляд, и не плагиат… А эффект назовём «темпоральным холодильником». Типа, на жаргоне. Итак, значит, опытный пуск. Персонажем сделаем скучающего куратора, который в теме не шарит. Научника добавим, чокнутого профессора. И работяг, конечно, которые, как обычно, нарушения нарушают… А там эксперимент, как водится, выйдет из-под контроля…
Воодушевлённый, влетел домой, бросился к ноутбуку… И как будто завис.Идея больше не казалась такой свежей и интересной. Про заводы я уже писал, причём не так давно. Ну что там, в конце концов, рабочий класс может делать нового, в чёрной дыре водку охлаждать? Как-то мне про такое писать даже скучно. И все эти чокнутые профессора, временные переносы. Было уже, и не раз было!
Весь энтузиазм рассеялся, как дым над заводом после включения электрофильтров. Я покосился на дверь балкона. Курить не хотелось. Да и дела не ждали. Пока я размышлял про холодильники во всём их великом многообразии, в родном стало шаром покати. А ведь ещё вчера я обещал семье наварить супа.
— Сегодня мы классно поели мясца!
Это вам не армейский, блин, рацион!
Отряд не заметил потери бойца…
Но повар знал, куда делся он!
Лишь повар знал, куда делся он! — я тихо мурлыкал себе под нос песенку из далёких институтских годов, начищая картошку. Очередной медитативный процесс, от которого я никогда не отказывался. Пока готовишь, можно много чего обдумать. Жаль, думать уже, откровенно говоря, надоело.
Неожиданно заметил, что у песни появился музыкальный аккомпанемент.
На высоком барном стуле сидел мой шестилетний сын Егор и пытался подыгрывать мне на вьетнамском губном варгане. Я благодарно улыбнулся ему — чего-чего, а компании мне сейчас-то и не хватало — и погромче затянул припев:
— Не спорьте с поваром!
Он здесь один имеет власть…
Не спорьте с поваром!
А то рискуете пропасть…[1]
Сын отложил инструмент, пристально посмотрел на меня и вдруг спросил:
— Папа, а почему у тебя такие грустные глаза? У тебя что-то не получается?
«Дети», — подумал я. — «От них ничего не скроешь!» — и честно признался:
— Да, Егор. Мне рассказ надо написать. Про жизнь внутри холодильника. И я никак не могу его придумать.
— Я тебе сейчас помогу! — со всей своей непосредственностью заявил сын. На секунду он задумался, набрал побольше воздуха и затараторил: — А давай так! В холодильник мы положили кусок мяса. Самое вкусное мясо — свинину… — это слово он произнёс нараспев, словно смакуя. — На нём появился маленький кристаллик. Кристаллик рос и вырос в снежинку. Потом всё мясо покрылось этими снежинками, как снегом, и стало твёрдым-твёрдым, как камень. А потом мы его достали из холодильника, положили в микроволновку, разморозили, пожарили и съели! Хороший у меня получился рассказ?
— Рассказ-то хороший, но боюсь, конкурс мы с ним не выиграем, — покачал я головой. — Там надо, как бы тебе объяснить, событий побольше, что ли.
— Ну тогда… — Егор задумался. — Тогда так: на мясе появились кристаллики, а один из них получился необычный. Мы назвали его «алмаз». Он умел взрываться! И когда он взрывался, он всех засыпал холодом! И так он сделал холодным весь холодильник. А потом и холодильник взорвался! И везде стало холодно! Круто?
— Круто… У меня, Егор, кажется, сейчас у самого голова взорвётся, что твой холодильник.
Все составляющие грядущего супа дружно бурлили в кастрюле, и я, наконец, позволил себе присесть. Моего вмешательства в процесс покуда более не требовалось.
— Понимаешь, Егор… Рассказ должен быть оригинальным. Ну как бы про холодильник, но не совсем про холодильник. Или вообще не про холодильник. Нужно что-то необычное, чтобы всем было интересно.
— А! — подхватил Егор. — Это как когда мы вместе писали про путешествие в посудомойке?
— Точно! — согласился я. И вдруг в голове словно что-то щёлкнуло. «Мы вместе писали…» «Писали...» «Как писали!» Вот оно! Ура, идея!
Егор по выражению моего лица сразу всё понял.
— Папа! У тебя появилось вдохновение?
— Да Егор! — с чувством произнёс я. — Спасибо тебе огромное! — и отвесил сыну шутовской поклон.
— Ты будешь писать про алмаз?
— Хм… — я замялся. — Не совсем. Но потом тебе обязательно покажу, что получилось, обещаю. Сюрприз будет!
— Ну ладно. Тогда я пойду смотреть мультики. Но если тебе нужна помощь — сразу зови. Я очень люблю всем помогать!
Сын утопал в свою комнату, а я включил ноутбук. Мозг, наконец, «зачесался»! Руки застучали по клавишам, а по экрану поползли первые строки: «Я сидел перед погасшим ноутбуком и меланхолично прихлёбывал остывший кофе. Псевдоитальянская робуста омерзительно кислила, но меня это совершенно не трогало...»
[1] - текст песни "Повар", текст: А.Гусев, музыка: А.Рыболовлев