Илья Богуславович демиургом становиться серьёзно не думал. Мечтал конечно, это было. Все маленькие творцы грезят о титуле создателя, укладываясь в кроватку и пуская в воздух первые отрывки призрачных мирков. Маленький Илюшенька тоже и пускал, и мечтал.
А вот Илюшенька, малость подросший, уже философски к этому вопросу относился. С демиурга же настоящего и спрос настоящий, серьёзный. Мир или там мирок даже какой-нибудь захолустный так просто с наскока не слепишь. Там думать нужно, материал изучать, в детальках копаться, в связи вникать. То ли дело какую-нибудь живность придумывать. С ними тоже непросто: всякие системы там изучай от нервной до кровеносной и поведенческой, но всё-таки масштаб поменьше, не так страшно ошибиться и свободы творческой побольше. К насекомым особенно Илюша страсть питал. Глазки их фасеточные, ножки суставчатые — редкостная прелесть.
К выпускной квалификации молодой Илюша приходил беззаботным и морально готовым к участи будущего насекомосоздателя, но тут случилось странное.
— Ой, мальчики, а разве здесь не теория порталостроения сейчас?
Серебристые хвостики взлетели в воздух и легко опустились на плечи, тёмные пушистые ресницы вспорхнули над ярко-голубыми глазами.
Пока молодые творцы наперебой объясняли очаровательной незнакомке, где находится кафедра пространственных изменений, залётный купидончик разрядил в сердце Илюши шестизарядный дробовик.
Девушка оказалась милой, доброй и снисходительной, потому что подошедшего на заплетающимся ногах Илюшу она выслушала благосклонно и легко согласилась погулять в парке после занятий. Звали её Музой, и в этом Илье почудился добрый знак.
На экзамен Илья пришёл окрылённый, вдохновлённый и очень мало беспокоящийся о том, какой вердикт вынесет комиссия о его пригодности в качестве творца материй, миров и прочих живых и неживых тварей. Что там экзамен! Даже обожаемые когда-то фасеточноглазые и членистоногие померкли перед улыбкой его новой богини. Илью вела любовь. И вдохновение.
И вело настолько сильно, что казалось неправильным разменивать волшебный дар на какие-то мелочи. Перед комиссией зарождались галактики, летали и сталкивались кометы, вспыхивали сверхновые, отбрасывая на стены аудитории откормленных солнечных зайцев.
— Грубовато, — зашептал один из почётных старцев за приёмным столом.
— Но масштаб, масштаб... — тихо возразил другой, — и такая смелость. Редко нынче встретишь.
Вышедший на свободу Илья уставился на свой диплом, словно ращучившись адекватно воспринимать информацию. Золотистая невероятная надпись гласила «Создатель миров первого уровня».
По коридору, навстречу новоявленному демиургу бежала Муза, чтобы обнять и поздравить.