Ноябрьский дождь лил уже третий день, делая более мрачным и без того плохое настроение. Лавкрафт угрюмо пил чай и размышлял над новым рассказом.
День уже почти перешел в быстро сгущающиеся сумерки, а мысли в голове все больше и больше путались.
- С самого утра я сижу за этой сраной печатной машинкой. - вздохнул про себя писатель. - Вчера я наконец - то придумал образ этого гребаного божества. Здоровый хрен с крыльями и щупальцами на морде. Как же его назвать-то?...
Мысли Лавкрафта прервало заигравшее в квартире через стенку пианино. Молодая девушка - соседка уже неделю училась играть "Собачий вальс", доводя неумелыми попытками до белого каления всех жильцов дома.
- Кант!!! Факин кант! - в сердцах злобно выругался Говард, и закашлялся, поперхнувшись чаем. - Кху-кху фхан!
- Кху-кху... - откашлявшись, задумчиво произнес Лавкрафт. - Ктулху! Так и назовем. Ктулху Фтагхн!