Я сидел в своей комнате и буквально наматывал на кулак сопли и слёзы. Получил серьёзную взбучку от мамы: она только недавно вернулась с родительского собрания.
Хотя дверь в мою комнату была прикрыта, я прекрасно слышал, как вернулся со службы папа и как мама выбежала в прихожую его встречать.
– Иди, полюбуйся своим сыном! – мамин голос по-прежнему был возбуждённым, а из-за этого немного визгливым.
– Дорогая, нашим, нашим сыном, – с нажимом на слове «нашим» прозвучал папин бас.
– Пока ты до ночи торчишь на своей службе, – не унималась мама, – наш сын совсем от рук отбился! Ты знаешь, что по технологии вселенноконструирования у него «двойка» выходит в полугодии?! Да и вообще директор грозится его отчислить из школы!
– Ремень? – спросил папа, зная, что мама не выносит столь радикальных мер воспитания.
– Зачем же сразу ремень? Хотя бы просто поговори с ним!
Я слышал, как в мою комнату тихонько приотворилась дверь, но специально не оглядывался, боясь отцовской реакции.
Он подошёл со спины, взъерошил мне волосы и совершенно не злым голосом спросил:
– Ну, что там у тебя с твоим вселенноконструированием? Покажешь?
Я молчал и не торопился ничего показывать. Мне не хотелось, чтобы папа, рассмотрев моё творение, разочаровался во мне. Отец придвинул стул к лабораторному столу, уселся поудобнее и терпеливо ждал, когда я уберу большую перевёрнутую коробку, которой была накрыта моя модель.
– Ну, давай, сынок! Что там у тебя? С чего ты начал? С черепахи? С китов? С плоского блинчика суши? Уж такие элементарные основы вселенноконструирования тебе должны быть известны.
Я молчал.
– Ну, может, у тебя слоны плохо получаются? Давай я тебе помогу!
– Пап, а ты не будешь смеяться?
– Да что ж я – уродливых слонов не видел, что ли? К тому же – это просто модель!
У меня немного тряслись руки, когда я приподнимал коробку. Было волнительно. Я облизал пересохшие губы – и вот она, моя модель вселенной...
В этот момент боковым зрением я увидел, как лицо папы вытягивается от изумления, глаза округляются, а рот непроизвольно приоткрывается.
– Что это?!
– Модель вселенной…
– Погоди-погоди, сынок! Ничего не могу понять: а где плавающая в мировом океане черепаха? А слоны? А лепёшка суши?
– Я придумал другую модель, – еле слышно проговорил я, боясь, что папин ремень всё-таки пойдёт в ход.
– Объясни!
– Ну, я подумал, что у всех лепёшки. А это так скучно! И вот я думал-думал и решил, что у меня суша будет в форме шара.
Я опять замолчал, опасаясь, что терпение отца теперь-то уж точно лопнет. Но, на удивление, на лице папы изобразилась растерянность, а не злость. И это придало мне смелости.
– Сынок, а на чём же эти шары будут держаться? Может, ты решил вырастить огромное мировое древо, на котором они будут висеть?
– Нет, папа… Эти шары – я назвал их планетами – будут вращаться вокруг своей оси и по орбитам вокруг огненного шара.
– Фантазёр ты у меня, однако! – ласково пробасил отец. – Но... вынужден тебя огорчить, сын: модель эта не рабочая! Все твои шары попáдают рано или поздно в космическую бездну – Тартар! А вся вода с них (а именно она является источником жизни, если тебе известно!) ещё раньше стечёт вниз! – с каждым словом папа горячился всё больше. И это было вполне понятно: бюро, в котором он служил, давно уже разрабатывало проект Вселенной. Научные споры не стихали, а дело с мёртвой точки так и не сдвинулось, хотя на проект уже были затрачены огромные ресурсы.
И тогда я решил показать папе, как работает моя модель. Для начала я потёр друг о дружку ладони, чтобы создать энергетическое поле. Затем развёл руки в стороны, после чего большой огненный шар оказался в центре пространства между моими руками, а планеты, заняв определённые орбиты, стали вращаться вокруг своей оси и вокруг огненного шара. Стабилизировав магнитные поля и установив всеобщее тяготение внутри своей вселенной, я налил воды в небольшие углубления, которые заранее сделал во всех шарах, кроме огненного. И это для того, чтобы папа поверил, что вода стекать не будет.
Отец смотрел на всё происходящее как заворожённый.
– Как? Как?! – только и мог вымолвить он.
– Ну, я создал магнитное поле, рассчитал условия, при которых будет действовать всеобщее тяготение. Ну, и ещё кое-какие нюансы…
– Мать! Мать! Иди скорее сюда! – заорал отец, немного напугав меня при этом. – Наш сын не тупица! Мы вырастили гения!
Когда на крики прибежала мама, отец обнимал меня и целовал в макушку:
– Завтра же возьму тебя с собой на службу. Я пока не очень хорошо запомнил, что ты там про магнитные поля толковал. Сможешь продемонстрировать завтра то же самое моему начальнику и коллегам?
Я молча кивнул.
– Он же пропустит школу, – возмутилась было мама, на что отец ответил:
– А ты напиши записку, что по семейным обстоятельствам он присутствовать в школе не сможет!
* * *
Неделю спустя, в один прекрасный день, папа вернулся со службы сияющий, как шаровая молния:
– Сынок! Твою модель вселенной одобрили на совете и взяли в разработку!
Разделяя папину радость, мы все вместе запрыгали от счастья чуть ли не до потолка. Не известно, сколько бы всё это продлилось, если бы на пороге не возник нежданный гость. Им оказался директор школы.
Мама пригласила его в гостиную и предложила чашку чая. Меня удивило, что глаза директора, оказывается, могут не только гневно вращаться, выпрыгивая из орбит, но и быть такими умасливающими. Фу, прямо до тошноты.
– Я ведь пришёл не просто так, – заявил директор, с хлюпаньем отпивая из чашки. – У меня хорошая новость: департамент образования решил выплачивать вашему сыну ежемесячную стипендию, которая полагается только самым лучшим ученикам. Ваш сын – гений! Определённо, гений!
Мне было противно слушать директора: ещё совсем недавно он называл меня тупицей. К тому же слишком фальшиво смотрелись и его елейный взгляд, и деланная улыбка. Я отправился в свою комнату. А в голове у меня зародилась новая идея: не попытаться ли мне заселить свою вселенную какой-нибудь живностью?