Ранним воскресным утром по пустым, мощенным брусчаткой, улочкам Санкт-Петербурга двигался новенький «Руссо-Балт». Город третьи сутки был поглощен плотным туманом, и прохожих в столь ранний час было совсем немного. Несколько человек, издали заслышав шум приближающегося автомобиля, жались к краю дороги. А кучера еще менее многочисленных экипажей старались как можно быстрее свернуть на другую улицу, чтобы лошади не перепугались громкого автомобиля.
Елена, сидевшая на заднем сидении «Руссо-Балта», улыбнулась тому, насколько люди боятся всего непривычного и нового. Знали бы они, что в тумане скрывается что-то гораздо опаснее автомобиля.
– Федор, долго еще ехать? – поинтересовалась Елена у водителя.
– Уже почти на месте, Ваше благородие, – ответил водитель, глянув в зеркало заднего вида на свою пассажирку.
Елена обреченно вздохнула. Уж сколько раз он просила своего пожилого друга и помощника оставить чины и звания в прошлом веке. Но Федор все её просьбы на этот счет предпочитал игнорировать.
Вскоре «Руссо-Балт» свернул с центральной улицы и, попетляв еще пару минут по узким проулкам, остановился. Елена сквозь туман с трудом разглядела вывеску на здании. Надпись гласила: «Печатный дворъ».
Елена собралась было уже открыть дверь и выйти, как Федор, несмотря на возраст и хромоту, выпрыгнул с водительского места, чтобы открыть ей дверь и предложить руку. Все просьбы никогда так не делать он тоже предпочитал игнорировать. Елена снова вздохнула, но руку приняла.
Выбравшись из автомобиля, Елена вдохнула прохладный воздух и осмотрелась. Они оказались в небольшом закрытом дворе, у стены напротив въезда был свален какой-то строительный мусор, а прямо в центре дворика высилась раскидистая ель. В отличие от остального, словно вымершего, города, здесь было довольно многолюдно. Полицейские и толпа зевак, очевидно жители этого двора, вытаращились на неожиданных визитеров.
Губы Елены снова тронула легкая улыбка, когда она заметила, что всеобщее внимание привлекло не столько средство её передвижения, сколько она сама. Сероглазая блондинка, аристократичного вида, одетая в брюки в полоску, заправленные в высокие сапоги, белую свободную рубашку, скрытую под немного приталенным черным пальто. Вместо сумочки же Елена всегда носила с собой трость. Её изрядно веселила реакция общества на её внешний вид. Все эти обвинения в нарушении традиционных устоев, связях с суфражистками и даже в сексуальном влечении к женщинам. Елена же при выборе гардероба руководствовалась исключительно практическими соображениями. Заниматься не женской работой в женском наряде было бы крайне неудобно.
Из здания под вывеской «Печатный дворъ» выскочил мужчина в форме, в котором Елена узнала штабс-капитана Ермолова, с которым ей доводилось работать некоторое время назад. Тот, заприметив новоприбывших, тотчас поспешил к ним.
– Ваше благородие! – воскликнул полицейский, – Прошу прощения, что вызвал Вас в столь ранний час, да после столь дальней дороги, но дело не терпит отлагательств…
– И Вам доброго здравия, штабс-капитан, – поприветствовала полицейского Елена, отметив про себя, как он постарел с тех пор, как они виделись в последний раз, – И что же за спешка?
– Идемте внутрь, – Ермолов поспешил провести Елену внутрь «Печатного двора», по пути приказав подчиненным не стоять столбом и разогнать зевак по домам.
Внутри типографии, словно ураган прошел. Кругом было разбросано сломанное оборудование, мебель и множество газет и листовок. Выудив из кучи одну, Елена прочитала дату: восьмое июня тысяча девятьсот девятого года.
– Сюда, пожалуйста! – окликнул Елену штабс-капитан.
Во втором помещении, где, по-видимому, раньше располагалась администрация, всё было залито кровью, а центре комнаты на спине лежало тело.
– Только взгляните на это зверство! – воскликнул Ермолов, указывая на труп.
Доктор, сидевший рядом с телом на корточках, удивленно воззрился на Елену. Она же, поняв, что взбудораженный Ермолов совсем позабыл об этикете, решила представиться сама.
– Елена Кронен, коллежский секретарь Шестого отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, – представилась Елена доктору.
– Шестое отделение? – недоуменно переспросил доктор, даже не подумав представится в ответ, и вопросительно посмотрел на Ермолова, – не слыхал о таком.
– Доктор, оставьте нас на пару минут, – нетерпеливо потребовал штабс-капитан, всем своим видом показывая, что присутствие Елены на месте преступления обсуждению не подлежит.
Доктор, скорчив недовольную мину, вышел, а Ермолов, подождав, пока тот отойдет достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора, зашептал:
– Уже шестое подобное убийство, – от волнения у штабс-капитана на лбу выступила испарина, – всё были рабочие, да пара студентов, а тут вон – штаб-офицер жандармерии!
– Кто-то важный? – уточнила Елена, опершись на трость, присаживаясь на корточки, чтобы осмотреть тело поближе.
– Штаб-офицер Бенкендорф, – пояснил Ермолов, – один из самых ярых охотников на революционеров. После пятого года человек двести по каторгам отправил. Немудрено, что скоро «охранка» за дело возьмется, да вот знамо к чему они всё сведут! Вот и хотел, чтобы Вы сперва тут всё осмотрели. Чую, по вашему ведомству дело это!
– Хммм… – протянула Елена, внимательно осматривая тело покойника, – Мужчина за шестьдесят, никаких следов на мундире. На руках, шее и лице никаких следов борьбы…
– Вот что самое странное, – прервал осмотр Ермолов и, наклонившись, повернул голову покойного жандарма на бок.
– Уфф! – не сдержала возглас Елена, – лежать мне в обмороке, будь я кисейной барышней!
– Да уж, даже мне дурно стало, – согласился штабс-капитан, – а я-то на войне всякое повидал…
У покойного отсутствовала задняя часть головы. Словно от макушки, до основания черепа всё срезали чем-то невероятно острым.
– У него вынули мозг, – заметила Елена, – у остальных жертв так же?
– Всё идентично, – подтвердил Ермолов, – в остальном у жертв вообще ничего общего…
– Хмм… – Елена выпрямилась и еще раз внимательно осмотрела помещение. Взгляд и в этот раз не за что не зацепился, – но если не видят глаза, то…
Елена закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. В помещении пахло древесиной, краской и кровью с характерным железным привкусом, но было и что-то ещё. Едва уловимое и отдаленно знакомое. Оставив в памяти этот запах, Елена сосредоточилась на звуках. Где то на чердаке гулял сквозняк, по одному из окон била ветка и в соседнем помещении шли несколько человек. Они приближались.
– Штабс-капитан Ермолов! – в помещение вошли несколько человек в черном, в сопровождении доктора, старший из них, и, по-видимому, главный, гневно воззрился на Ермолова и Елену, – потрудитесь объяснить, почему посторонние на месте преступления!
Елену удивила столь резкая враждебность, хотя с «охранкой» ей ещё не доводилось иметь дело. А в том, что пожаловали именно они, у неё сомнений не возникло. Помимо мундиров, их выдавала ярая демонстрация власти и превосходства. Тот, что был главным, носил знаки различия статского советника.
– Посторонних тут нет, Ваше Высокородие, – Елена представилась и протянула статскому советнику удостоверение.
Тот, внимательно его изучив и не найдя к чему придраться, вернул документы.
– За расследование убийства офицера жандармерии берется Охранное отделение, – заявил статский советник, – ваше ведомство может запросить отчет после того как смутьяны и заговорщики, совершившие это зверство, будут пойманы.
– А как же остальные жертвы? – спросила Елена, – по-Вашему, тех рабочих и студентов тоже убили революционеры?
– Как я и сказал, – с раздражением ответил статский советник, – Вы можете запросить отчет после расследования. А сейчас я требую, чтобы вы незамедлительно покинули место преступления.
– И постарайтесь не затаптывать улики еще больше! – добавил доктор из-за спин офицеров «охранки».
Елена вежливо улыбнулась и поспешила покинуть «Печатный двор». Туман, окутавший Петербург, и не думал рассеиваться. Несмотря на июнь, было по-осеннему прохладно и мрачно. На крыльце Елена задержалась, осматривая двор. Полицейские разогнали зевак с улицы, но те, просто вернувшись домой, стали наблюдать за происходящим из окон.
– Столько людей, а свидетелей нет, – подумала Елена, – либо они просто не хотят ими быть.
Через пару минут на крыльцо вышел и Ермолов, с весьма раздраженным видом.
– Меня тоже выставили! – воскликнул штабс-капитан, – Как я и думал, эти охотники на ведьм и слышать ничего не хотят! А меня генерал-губернатор под личную ответственность поставил. На вас вся надежда, Ваше благородие!
– Не волнуйтесь, друг мой, – сказала Елена достаточно громко, чтобы слышал весь двор, – у нас достаточно улик, чтобы арестовать этих негодяев!
– Вы уже что-то нашли?
– Идемте, прокатимся, – Елена бодро зашагала к ждущему у «Руссо-Балта» Федору.
****
Практически весь день ушел на то, чтобы объездить все места предыдущих убийств. В каждом из них, Елена, в сопровождении Ермолова, опрашивала несколько местных жителей и во всеуслышание заявляла о том, что преступники вот-вот будут схвачены.
Ермолов явно не понимал, что происходит, но на все свои вопросы получал от Елены лишь улыбку и заверение что всё под контролем, из-за чего изрядно нервничал. Федор же и вовсе весь день проездил с ледяным спокойствием. Он уже давно не пытался вникнуть в замыслы своей начальницы.
Когда все шесть мест убийств были посещены, Ермолов отправился домой, так и не получив внятных ответов на свои вопросы, а Елена и Федор отправились на казенную ведомственную квартиру. Устало развалившись в кресле, в ожидании пока Федор принесет ужин, Елена стала тщательно обдумывать ситуацию.
За целый день она не увидела ничего, что бы доказывало, что все эти смерти вообще относятся к ведению Шестого отдела Собственной Его Императорского Величества канцелярии, но отказывать в помощи штабс-капитану не хотелось. В конце концов, её рейс дирижабля до Царицына откладывался из-за проклятого тумана, а сидеть без дела Елена не любила.
Когда Федор, наконец, принес еду, Елена с большим аппетитом принялась уплетать ужин, продолжая размышлять о деле. Из головы все не шел тот странно-знакомый запах на месте убийства жандарма, а также необычайно враждебные офицеры «охранки» и доктор. Он особенно въелся в память, хотя Ермолов и утверждал, что Вишневский, так звали доктора, всегда был странным, Елене всё равно казалось, что с ним что-то не так.
Когда с ужином было покончено, на улице уже совсем стемнело. Елена поручила Федору отправить телеграмму в Отделение, с просьбой навести справки об этом докторе Вишневском, а сама засобиралась на вечернюю прогулку
.
– Будьте осторожны, Ваше благородие, – напутствовал Федор, заставив Елену снова улыбнуться. Очевидно, он разгадал её замысел, но отговаривать не стал. За это она была особенно благодарна старому другу.
Взяв экипаж, Елена добралась до «Печатного двора» и отпустила кучера.
– Сыр в мышеловке, – усмехнулась Елена и стала не спеша прогуливаться по почти безлюдным улочкам. Её трость тихо постукивала по брусчатке с каждым шагом. На улицах стоял полумрак, еле-еле разгоняемый фонарями. Мрачную атмосферу усугублял вездесущий туман. Прохожих постепенно становилось все меньше и меньше, в основном рабочие, спешащие домой да несколько патрулей полиции. Елена стала постепенно удаляться от «Печатного двора», выбирая наиболее темные и подозрительные улочки и переулки.
Прошло не менее двух часов, и когда Елена уже начала думать, что её ловушка не сработала, из тумана ей навстречу вышли двое крепких мужчин. Елена резко остановилась, в последний раз стукнув тростью о брусчатку.
– Ишь чё, – раздался женский голос, позади Елены, – «охранка» теперь и баб на службу берет.
– Нет, не берет, – спокойно ответила Елена, не оборачиваясь, – Но мне бы тоже хотелось узнать, кто убил всех этих людей.
– Тут мы будем вопросы задавать! – заявила женщина позади, она была уже совсем близко, перекрывая путь к бегству, – а потом, мои товарищи с тобой развлекутся. Если им понравится, может, и в живых оставят.
Один из громил, осклабившись, пошел вперед. В его руке блеснул нож. Елена улыбнулась ему и ткнула тростью себе за спину, зажав кнопку на рукояти. Разрядник, спрятанный в набойнике трости сработал. Послышался удивленный женский вскрик. Бугай с ножом бросился к Елене, но та, выхватив из кармана пальто свой верный «Шамило-Делевинь», выстрелила ему прямо в лицо. Револьверный выстрел в тихой петербуржской ночи был оглушителен как пушечный залп. Грузное тело упало к ногам Елены. Второй бугай, не ожидавший такого поворота событий, пустился наутек, но два выстрела в спину прервали его бегство.
– Ну, вот и всё, – самодовольно провозгласила Елена и принялась осматривать бессознательное тело женщины.
Не обнаружив ничего интересного, Елена несколько раз ткнула её носком сапога под рёбра. Очнувшись и осознав, что произошло, женщина в ужасе вытаращилась на стоявшую над ней Елену.
– Как?! Кто ты такая?
– Тут вопросы задаю я, – весело ответила Елена, и для пущей убедительности взвела курок, – а вы кто? Анархисты? Эсеры?
– Эсеры мы, – яростно закивала женщина.
– Убийства ваших рук дело?
На этот раз пленница замотала головой отрицательно.
– Нет, нет, не из наших он…
– Он? – переспросила Елена, – Кто он?
– Леденцом кличут, – затараторила женщина, не сводя глаз с револьвера, направленного ей в лицо, – был с нами когда-то, да выгнали его. Сумасшедший он.
– Еще бы, – хмыкнула Елена, – мозги из людей доставать здоровый человек не будет.
От этих слов пленница еще больше побледнела, и Елена поспешила переменить тему разговора.
– Как его найти? Леденца этого?
– Лаборант он! В Императорском Петербургском университете. Рыжий такой, кудрявый…
– Спасибо за содействие.
Елена улыбнулась женщине и ткнула её еще раз тростью-шокером. Размышляя над полученной информацией, Елена поспешила скрыться в тумане, пока не явились полицейские. Она слишком устала, чтобы сейчас разбираться с ними.
****
Хорошее настроение от удачно проведенной операции улетучилось, едва Елена вернулась в казенную квартиру. Всё было перевернуто вверх дном, а Федор исчез. Соседи, разбуженные шумом, видели, как несколько мужчин запихивали старика в автомобиль, но из-за темноты и тумана никаких примет назвать не смогли. Осмотр Еленой квартиры, подъезда и дороги так же ничего не дал. Прибывший вскоре с отрядом полиции штабс-капитан Ермолов заверил, приложены все усилия для поиска похитителей, в конце концов, в Санкт-Петербурге автомобиль – редкость и поиски не должны затянутся.
Поборов импульсивное желание присоединится к поискам, Елена приняла решения немного отдохнуть, под присмотром нескольких полицейских, выделенных Ермоловым для охраны. Кое-как ей удалось забыться беспокойным сном.
На утро Ермолов вернулся с завтраком и отсутствием новостей. Елена поведала ему о своих вечерних приключениях и дала описание эсерки. Выслушав рассказ, Ермолов был готов тотчас же сорваться на поиски Леденца, но Елена настояла, чтобы отправится одной и попросила никому не сообщать об этом.
– Думаете, у нас лазутчик завелся? – поинтересовался Ермолов, поглаживая свои пышные усы.
– А кто еще мог знать об этой квартире? – ответила Елена, перезаряжая свой «Шамило-Делевинь», – что-то тут явно не так, не зря Вы всё-таки обратились ко мне.
Распрощавшись со штабс-капитаном, Елена принялась ловить экипаж, мысленно коря себя за то, что так и не научилась управлять автомобилем. Путь до Университета занял гораздо больше времени, чем рассчитывала Елена. Утренние лекции уже закончились, и студенты разошлись кто куда, а профессора оказались вовсе не рады женщине в стенах университета, и помогать желанием не горели. Улыбка и кокетливый взгляд оказались бессильны, пришлось прибегнуть к револьверу и недвусмысленным угрозам.
Никакого Леденца, преподаватели не знали, а вот рыжего кудрявого лаборанта вспомнили сразу. Оказывается, тот редко бывал в Университете, и в основном работал в отдельной лаборатории на берегу Невы. Узнав адрес, Елена отправилась прямиком туда.
Туман у реки был еще более густой. Уже в двух шагах не было видно не зги. Адреса было не разглядеть, а немногочисленные прохожие ничего не знали ни о какой лаборатории. Уже практически отчаявшись, Елена вдруг уловила тот самый смутно знакомый запах с «Печатного двора» и её осенило.
– Формалин! – в голос воскликнула Елена, – и как я разу не узнала.
Внезапно всё встало на свои места. Лаборант, работающий с химией и формалин. Лаборатория, оказалось, расположилась в подвале какого-то, нежилого на вид, здания. Парадная дверь оказалась заперта, тогда Елена обошла здание со двора и осторожно толкнула тростью заднюю дверь. С тихим скрипом, та открылась. Весь первый этаж представлял из себя пыльный склад, заставленный каким то оборудованием, емкостями и, видавшими лучшие дни, книгами. Не увидев ничего примечательного, Елена нашла лестницу в подвал и стала осторожно спускаться, сжав в руке рукоять револьвера. Дойдя до двери внизу, Елена прислушалась. Из подвала доносилось тихое бормотание и звон склянок.
Распахнув дверь, Елена влетела внутрь, готовая стрелять во всё, что движется. Внутри оказалось довольно просторное помещение, все стены которого были исписаны какими-то формулами и схемами. В дальнем конце комнаты стояло несколько ширм, а вдоль левой стены на длинном столе находилось семь больших стеклянных резервуаров, наполненных какой-то жидкостью. Приглядевшись, Елена поняла, что в жидкости, опутанные проводами, плавают человеческие мозги. Не успела она удивится этому наблюдению, как из-за ширмы вышел неопрятного вида молодой человек с кудрявыми рыжими волосами и абсолютно безумным взглядом.
– Ни с места! – скомандовала Елена, взяв Леденца на прицел, – Что за дьявольщина тут творится?!
– Ооо, это вы? – Леденец ткнул пальцем в сторону Елены, – я знал, что вы придете. Они сказали мне…
– Кто такие они? – спросила Елена, не сводя прицела с сумасшедшего лаборанта.
– Звездные странники, – недоуменно пояснил Леденец, – Те, что заберут нас отсюда.
– Зачем ты убил всех этих людей? – Елена кивнула в сторону мозгов, плавающих в формалине, – зачем сотворил с ними такое?
– Они избранные, – снова с недоумением, словно объясняя очевидное, ответил Леденец, – Странники заберут их к звездам, они сказали мне помочь избранным освободится от оков плоти. Человеческое тело слишком слабо, чтобы выдержать путешествие. И ты тоже избранная, они сказали мне, что ты придешь…
Леденец стал медленно надвигаться на Елену, а в его руке внезапно появился скальпель.
– Да ты действительно сумасшедший! – сказала Елена и выстрелила лаборанту в голову.
Елена стояла на телом безумца, оглушенная собственным выстрелом. Только сейчас она поняла, что забыла спросить про Федора. Вдруг на лестнице послышался топот и через мгновение в помещение ворвались двое офицеров охранки, что были в «Печатном дворе», доктор и Федор.
Все, увидев распростертое на полу тело, молча переглянулись.
– Федор! Ты в порядке!? – воскликнула Елена, и хотела было обнять старого друга, но внезапно остановилась. Что-то было не так.
Взгляд всех вошедших был холодный и нечеловеческий. Елена непроизвольно попятилась, выставив перед собой револьвер.
– Жаль охотника, – произнес доктор потусторонним голосом, – но он сыграл свою роль.
– Нашел последнего избранного, – добавил статский советник.
– Вскоре мы отправимся в путь, – закончил Федор.
– Кто вы, черт возьми, такие?! – вскричала Елена, взводя курок.
Всех четверых внезапно стало сильно трясти. А еще через мгновения, показавшимся Елене вечностью, человеческие оболочки стали с мерзким склизким звуком спадать. Вскоре, в луже человеческих тканей стояло четыре насекомоподобных существа. Их фасеточные глаза уставились на Елену.
– Идем с нами, – едва разборчиво прощелкал тот, что раньше был Федором, – Вселенная ждет.
Елена закричала и начала стрелять, но ни одна из
пуль не достигла цели. Какая-то неизведанная сила их остановила. Тогда Елена
отбросила револьвер и обнажила клинок, скрытый в трости. «Федор», стоявший
ближе всего, протянул к Елене одно из своих мерзких щупалец, и тогда она рубанула
его наискось и, вдобавок , ударила шокером, скрытым в набойнике.
Существо отшатнулось, громко защелкав.
– Убирайтесь прочь! – закричала Елена, занимая
фехтовальную стойку.
– Если такого твоё желание, – прощелкал «статский
советник», и внезапно комнату озарила яркая вспышка.
Через мгновение к Елене
вернулось зрение, но комната была пуста. Пропали и резервуары с мозгами.
Подобрав револьвер и выскочив на улицу, Елена успела заметить, как в туманном
небе исчезает большой летающий диск.