«Скушай леденец, милок»!
сказка-притча с элементами детектива
История эта произошла совсем недавно в одном небольшом городке, коих много по стране разбросано. Жизнь в нем текла спокойно и однообразно, без особых происшествий, если не считать каждодневных пьяных драк, но к ним все уже привыкли. Но внезапно случилось так, что в городе ни с того, ни с сего стали пропадать люди. Был человек, и вот не стало, и никаких следов и зацепок, как в воду канул! Но обо всем по порядку.
Первым исчез известный в городе автослесарь Никита. Он был вполне нормальный мужик: и работник хороший, и семьянин примерный, выпивал, конечно, так там все мужики такие, а он все же меру знал. По словам его жены Татьяны, с утра он, как обычно, пошел на работу, а вечером не пришел к ужину. Жена сначала не беспокоилась, думала, зашел в пивнушку с друзьями, он часто так делал. Но потом дело стало клониться к ночи, а Никита так и не появился, и телефон не отвечал. Тогда Татьяна ни на шутку забеспокоилась, кинулась искать его по пивнушкам, но встреченные ею коллеги мужа по работе, они же его собутыльники, в один голос утверждали, что в мастерской он не появлялся, и никто его в тот день не видел. Обо всем этом бедная Татьяна, захлебываясь слезами, рассказывала вызванному на дом местному участковому Василию Кочевряжкину.
- Так-так, успокойтесь, гражданочка, - тщетно упрашивал тот. – Постарайтесь вспомнить, ваш муж в то утро ничего необычного странного ни говорил, ни делал?
- Нет, - отвечала Татьяна. – Вел себя как обычно. Позавтракал, оделся и пошел.
- И не предупреждал, что задержится, что зайдет куда-то?
- Нет.
- Так-так, очень странно… - Василий еще раз оглядел жилище пропавшего в поисках какой-нибудь зацепки, и тут взгляд его упал на лежащие на столе леденцы в виде разных зверей и птиц: петухов, зайцев, лисиц и прочее.
- Что это? – зачем-то спросил он, хотя и так было понятно.
- Это? Да так, дети балуются. Все на рынке у бабки покупают, жутко нравятся. Мы не возражаем, сами в детстве любили… Ой! – женщина внезапно встрепенулась. – Я вспомнила! Никита-то мой перед тем, как уйти, зачем-то взял один да в карман сунул. Я еще удивилась, зачем, это ж ребячьи сладости, нам-то ни к чему уже. Но возражать не стала, мало ли какая блажь… А что, это он из-за леденца мог?
- Не знаю, не знаю. Версия, конечно, странная, но ее стоит проверить. Позвольте, возьму парочку на экспертизу.
- Да, конечно…
Вечером того же дня стало известно об исчезновении еще одного человека. Василий уже собрался идти домой, как прибежала продавщица местного универмага, Надежда, и сбивчиво, скороговоркой сообщила о том, что ее подруга и коллега Галина не пришла сегодня на работу, а она, Надежда, решила ее навестить, думала, может, заболела, пришла, стучится, а никто не отвечает, причем дверь явно изнутри закрыта. Надо взломать, вдруг ей плохо стало! Василий с таким аргументом согласился, приехала МЧС, взломала дверь, которая действительно была закрыта изнутри, однако в квартире никого не оказалось. Участковый тщательно ее обследовал, однако не обнаружил никаких следов насильственного проникновения, никаких сторонних отпечатков пальцев, также – никаких других возможностей покинуть квартиру. Создавалось впечатление, что ее хозяйка просто растворилась в воздухе в прямом смысле этого слова. Когда Василий уже собрался уходить, взгляд его внезапно зацепился за лежащую на столе небольшую целлофановую упаковку. Где-то он подобную уже недавно видел… Разглядев ее поближе, участковый понял где, ведь это была упаковка от такого же леденца, как те, что были в доме у Никиты! «Мда-а, - подумал он. – Похоже, с этими леденцами, все-таки, что-то нечисто, хоть экспертиза и не выявила в них ничего особенного. Надо будет завтра наведаться к той бабке, которая ими торгует»…
Утро участкового началось с известия об очередном исчезновении. На этот раз пропал дед Митрий, семидесятилетний старик-пенсионер, подрабатывающий сторожем на автобазе. Пропажу обнаружили соседи, такие же пенсионеры, с которыми он, обычно, вечером играл в домино. Когда он не пришел, и не подходил к дверям, они, как и подруга Галины, забеспокоились, не случилось ли чего, вызвали МЧС, в результате, как и в случае с Галиной, оказалось, что дверь заперта изнутри, но в квартире никого нет. И также не удалось обнаружить никаких следов постороннего присутствия. И снова при осмотре участковый обнаружил целлофановую упаковку от леденца… В общем, если в два совпадения еще можно было поверить, то в третье подряд… И Кочевряжкин решительным шагом направился в сторону рынка.
По дороге он наткнулся на группу играющих детей, которые весело носились по площадке, беззаботно хохотали, казалось, ничего не замечая вокруг, кроме собственного веселья. Василий немного посмотрел на них, с ностальгией вспоминая собственные подобные моменты детства, когда также казалось, что все вокруг хорошо и прекрасно, и по-другому просто быть не может. Затем, подойдя ближе, решительно окликнул их.
- О, здравствуйте, дядя участковый! – отозвался один, самый старший. – Вы куда идете?
- Да вот, на рынок за леденцами, - не нашел сказать ничего лучшего Василий.
- За такими? – тут мальчишка вынул из кармана точно такой же леденец в виде петушка на палочке.
- Да, за ними. Ты знаешь, кто их продает?
- Да, бабуля одна, презабавная. Вас проводить к ней?
- Было бы неплохо.
И вот теперь они шли вдвоем. Мальчишка весело болтал о чем-то своем, Василий слушал его краем уха, а в голове звучал один и тот же вопрос: почему так происходит? Дети спокойно едят эти леденцы, и с ними ничего не происходит, а взрослые… Или, все-таки, не в леденцах дело? А в чем тогда?
- Скажи, - наконец, спросил он мальчика. – Вы давно эти леденцы едите?
- Да уже два месяца как… ну, с тех пор, как эта бабуля у нас появилась.
- А что, раньше ее не было?
- Нет, не здешняя она, пришла откуда-то.
- А откуда, не говорит?
- Нет. Да мы и не спрашивали. Ходим к ней за леденцами и все.
- Скажи, а твои родители их не пробовали?
- Нет. Я предлагал, а они не хотят. Говорят, мы уже из этого выросли.
- Так вот, больше не предлагай, и другим скажи, чтобы взрослым ни в коем случае не давали. Это может быть опасно.
- Да? И в чем опасность?
- Пока не знаю. Но все взрослые, которые эти леденцы попробовали, куда-то исчезают.
- Вон как! Их что, так и не нашли?
- Пока нет.
- Вот значит, как! А мы ведь вчера двоих угостили: тетю Галю, что в универмаге работает. Она хорошая, добрая, всегда чем-нибудь нас угощала. А вчера шла мимо грустная какая-то, ну мы ей и предложили один. Кто же знал?
- Никто, поэтому я вас и не обвиняю. А деду Митрию тоже вы дали?
- Да, он сам попросил. Дайте, дескать, детки, детство вспомнить хочется.
- Понятно. Ну, ты меня понял, чтобы больше никому!
- Так точно! О, мы уже пришли!
За разговором они не заметили, как дошли до рынка, пересекли его и подошли к стоящей в самом конце старушке в старомодном платочке и с большой корзиной леденцов.
- Здравствуйте, бабушка! – приветствовал ее мальчик.
- И тебе здравствовать, милок! – отозвалась она молодым, приятным голосом. – Что, за леденцами пришел?
- Вообще-то, нет, - замялся мальчик. – Я тут… э-э-э, - он смущенно взглянул на участкового. – Просто мимо проходил. Впрочем, дайте пару штучек!
- Выбирай!
Мальчик склонился над корзиной, и Василий тоже заглянул в нее. Леденцы переливались как драгоценные камни – разноцветный, причудливой формы, просто глаза разбегались от такого великолепия. Мальчик, наконец, выбрал две штуки и, расплатившись со старушкой, бросил: «До свидания»! – и умчался.
- А тебе что, милок? – бабуля подняла на Василия голубые глаза с хитринкой. – Тоже сладенького захотелось?
- Вообще-то, нет, - ответил он. – Я к вам по делу. Как ваше имя-отчество?
- Ох, не помню, милок, запамятовала, столько лет живу на свете! Все меня «бабушкой» зовут, и ты так называй. К чему еще имена какие-то?
- Хорошо, бабушка. Известно ли вам, что трое взрослых людей, которые ели ваши леденцы, загадочным образом исчезли?
- Ой-ли?! – старушка всплеснула руками. – Прямо все три?
- Да. Как вы это объясните?
- Ой, никак, милок, никак! Дивные дела творятся… Даже не знаю, что подумать… Поэтому ведь я и стараюсь взрослым не продавать, только детям. Но все равно ведь съедают некоторые…
- А совсем не продавать не пробовали?
- Нет, жить ведь на что-то надо. Да и люблю я это дело – радость деткам дарить.
- А раньше у вас так бывало, что кто-то съел и пропал?
- Бывало, милок, бывало, в других местах. Потом одни возвращались, другие нет. И что с ними стало, не ведаю… Вот поэтому я и стараюсь в одном месте долго не задерживаться.
Кочевряжкин глубоко задумался. Что же, в конце концов, происходит? Куда исчезают люди? Пожалуй, есть только один способ узнать это… Старушка как будто прочитала его мысли.
- А ты скушай леденец, милок, - вкрадчиво произнесла она. – Тогда и окажешься там, куда они пропадают. Может, кого вернуть удастся.
- Но сам-то я смогу вернуться?
- Не знаю, милок, не знаю. Сама я там не была, но думаю, что все от тебя зависеть будет. Коли поймешь, как это можно сделать, то и сам возвратишься, и других приведешь. Вот, возьми леденец, - тут она протянула ему синего зайца в упаковке. За так отдам. Приди домой сегодня, чтоб никто не видел, и скушай. А там уж что будет, то и будет. Только чует мое сердце, что сможешь ты и сам выбраться, и других привести обратно. Не знаю как, но сможешь.
- Спасибо на добром слове, - отвечал Кочевряжкин, беря леденец. – Ладно, пойду я…
Придя вечером домой, участковый все думал о том разговоре и все никак не мог решиться. «Скушай леденец, милок»! – все звучал у него в ушах голос бабушки, как он ни пытался его игнорировать. Было страшно, и в то же время странная, мучительная тоска сжимала сердце. Она словно бы говорила: «Если ты сейчас этого не сделаешь, то другого шанса уже не будет. И ты никогда не узнаешь, что там». Василий поужинал, почитал детектив, посмотрел телевизор, однако внутренний зуд не проходил, наоборот, все усиливался, становясь нестерпимым. «Скушай леденец, милок! – звучало внутри. – Только ты сможешь помочь». В конце концов, Кочевряжкин не выдержал. «Сейчас или никогда»! – сказал он себе, и решительно достав из кармана леденец, не спеша развернул упаковку, затем засунул в рот и стал медленно рассасывать. Вкус был приятный, кисло-сладкий, чем больше Василий его сосал, тем сильнее погружался в состояние приятной истомы. Казалось, что все проблемы исчезли, и нет ничего, кроме этого бесконечного счастья…
***
На какое-то время Василий забылся, а когда очнулся, увидел, что находится в березовом лесу. Отовсюду раздавалось пение птиц, деревья шумели. Участковый почему-то нисколько не удивился тому, что здесь оказался. Наоборот, он чувствовал, что всегда здесь был, что это – единственное место, где он по-настоящему счастлив. Он не спеша пошел вперед и вскоре вышел на поляну, всю усыпанную цветами: ромашками, васильками, колокольчиками. И ничего не хотелось больше, только идти и вдыхать их аромат… Пройдя еще немного, Василий внезапно услышал, как чистый, звонкий женский голос окликает его: «Вася, Вася, Василек»! Оглянувшись, участковый увидел вдалеке женскую фигурку с распущенными светлыми волосами. Она махала рукой и звала его. Кочевряжкин побежал навстречу, а когда почти приблизился, девушка внезапно встрепенулась и кинулась бежать.
- Постой, куда же ты? – воскликнул Василий, кидаясь следом. Девушка, обернувшись, звонко рассмеялась и продолжила свой бег. Так они добежали до березового леса. Оказавшись в нем, девушка стала мелькать между деревьями, то появляясь, то исчезая.
- Постой, остановись! – кричал участковый – Я ничего плохого тебе не сделаю, только полюбуюсь! – внезапно он запел: - Ты постой, постой, красавица моя, позволь наглядеться, радость, на тебя!
Девушка остановилась, удивленно прислушиваясь. Василий подбежал к ней и замер, пораженный. Несколько минут он смотрел на нее, не в силах оторвать глаз, все яснее и яснее чувствуя, что вот она, девушка, какую он всю жизнь мечтал встретить. На ней было белое платье, светлые волосы струились по спине, словно водопад, их украшал венок из ромашек. Но особенно прекрасны были глаза: сине-голубые, глубокие, чистые, словно два горных озера…
- Кто ты? – спросил, наконец Василий.
- Та, кого ты искал всю жизнь. Твоя мечта.
- Мечта… Значит, ты существуешь? Ведь мне казалось, что я тебя придумал…
- Поэтому и существую…
Кочевряжкин не спеша приблизился и взял девушку за руку.
- Можно тебя поцеловать? – несмело спросил он.
- Можно, - ответила Мечта, но когда Василий приблизился, она вдруг, положив руку ему на грудь, мягко, но властно отстранила. – Только знай, как только ты это сделаешь, забудешь обо всем и останешься здесь навсегда. Ты этого хочешь?
- Хочу. Больше всего на свете! Вот только… Ой! – внезапная вспышка словно бы пронзила Василию мозг. Он вспомнил все. – Я ведь пришел сюда, чтобы найти тех, кто пропал, и помочь им вернуться обратно! Ты знаешь, где они?
- Знаю, - ответила девушка. – Каждый в своей мечте.
- А я могу в них попасть?
- Можешь. Вот только захотят ли они возвращаться? Им и там хорошо.
- Да, но… Их ведь ждут!
- Они не помнят тех, кто их ждет.
- Но… Так же нельзя!
- Попробуй объяснить им это.
- Попробую! Отведи меня к ним.
- Ты можешь сам это сделать. Просто представь того, кого хочешь увидеть.
- Хорошо, сейчас так и сделаю. Но только ты… это… не исчезай, пожалуйста! Дождись меня здесь! Я вернусь обязательно.
- Я буду ждать, - ответила Мечта, снова взглянув на него глубиной горных озер…
Первым Василий представил Никиту. И стоило о нем подумать, как тот сразу возник перед глазами. Автослесарь находился в просторной мастерской, уставленной разными красивыми вещами: фонариками, подсвечниками, абажурами, причем все это было сделано из металла. Хозяин, склонившись над станком, вырезал очередную замысловатую штуковину.
- Здравствуйте, Никита! – окликнул его Кочевряжкин.
- А-а, участковый! – мужчина, казалось, совсем не удивился его появлению. – Ты, значит, тоже теперь здесь. Хорошо, что зашел. Я вот тут работаю. Смотри, сколько всего сделал!
- Вижу-вижу, очень красиво. У вас просто золотые руки!
- Спасибо на добром слове! Я ведь всегда хотел это делать. С детства художественной ковкой занимался, штучки разные из металла вырезал. Когда вырос, хотел дальше этому учиться, однако, отец запретил. Сказал, что, дескать, баловсво все это, на жизнь не заработаешь. Иди лучше в автослесари, как я. Ну я и пошел, потом женился, детей нарожал, так и забылась мечта моя. А тут вот вспомнилась. Теперь только этим заниматься и буду.
- И что же вы, не хотите вернуться?
- А что я там забыл? Тоска смертная! Изо дня в день одно и то же – работа скучная, пивнушки, дом. Нет, больше я так жить не хочу, тут намного лучше.
- А как же ваша семья – дети, жена? Она ведь извелась совсем, все плачет, умоляет, чтобы я вас нашел!
- Танюшка –то? – тут Никита крепко задумался. – Мда-а, нехорошо как-то выходит, я здесь, а они там. Может, их как-то сюда переправить? Пусть Танька тот ледеенц съест и сразу ко мне попадет.
- Она-то, может, и попадет, а как же дети? На них ведь леденцы не действуют, вон сколько их съели, и ничего.
- Мда-а, - тут Никита повесил голову. - Что ж делать-то, участковый? Они ж там без меня пропадут, а мне снова так жить совсем не хочется!
- Так не живите! Начните там жить так, как здесь: свое любимое дело делайте. Сначала – в свободное время, а потом, глядишь, и зарабатывать на этом начнете!
- Так ведь батя говорил…
- Да мало ли что он говорил! Вы уже давно взрослый и своей головой думать можете! Чем по пивнушкам шляться, лучше займитесь в это время тем, к чему душа лежит!
- А ведь, в самом деле! – тут Никита просиял. – На помойках ведь много всякого металолома валяется, да и у нас в мастерской тоже остается. Его и можно для начала использовать, а там глядишь… Спасибо, участковый, надоумил! Пойду я, а то семья заждалась, - с этими словами автослесарь исчез, только что был, и уже нет! Василий еще раз оглядел сделанные им вещи, после чего мысленно настоился на следующую исчезнувшую…
Галину Кочевряжкин застал в ее квартире, точь-в-точь такой же, как в обычном мире, причем явно в неподходящий момент. Он стоял перед закрытой дверью в спальню, и доносящиеся оттуда страстные вздохи, крики красноречиво говорили о том, что там происходит. «Петенька! – восклицала женщина. – Милый мой, любимый, единственный! Как хорошо, что мы снова вместе! Прости меня, глупую, что счастья своего не понимала! Мы ведь теперь никогда не расстанемся»?
«Никогда, Галочка, никогда»! – отвечал мужской голос. Василий несколько минут постоял под дверью, надеясь, что стихия страсти постепенно утихомирится, и можно будет войти. Однако, накал все не стихал, и участковый понял, что если не вмешаться, он будет длиться вечно. Поэтому он деликатно постучал в дверь и вежливо, но громко произнес:
- Галина, вы меня, конечно, извините, но мне очень нужно с вами поговорить.
- Прямо сейчас?
- Да, это дело, не терпящее отлагательств!
Видно, было что-то в его голосе, заставившее женщину подчиниться, потому что она, сказав: «Подожди, Петенька, я сейчас вернусь», - вышла из комнаты в наспех накинутом халате. Взглянув на нее, участковый был поражен, поскльку Галина выглядела помолодевшей, как минимум, лет на десять, и глаза ее, обычно усталые и угрюмые, сейчас светились небывалым счастьем,
- Что вы хотели? – недовольно спросила она.
- Э-э-э, - Василий замялся, не зная, с чего начать, как убедить ее вернуться в реальный мир.
- Если это все, что вы хотите сказать, то не стоит занимать мое время. Оно мне дорого, меня ждут.
- Кто вас ждет?
- Кто-кто, муж мой! Он вернулся, мы простили друг друга и теперь никогда не расстанемся!
- А вы уверены, что это он, а не плод вашего воображения?
- То есть как это?.. – женщина аж задохнулась от возмущения.
- Загляните незаметно в комнату и посмотрите, есть ли там кто-нибудь.
Опять что-то в голосе Василия заставило Галину слушаться, и она, осторожно приоткрыв дверь, взглянула на кровать. Постель была пуста!
- Но где он? – женщина схватилась за голову. – Ведь только что был тут! Петя, Петенька, где ты?
- Здесь я, любимая! – мужчина снова возник на кровать. – Иди ко мне!
Галина хотела кинуться к нему, но участковый, властно взяв ее за руку, вывел из комнаты.
- Теперь вы убедились? – спросил он.
- Да, но как?! Боже мой! – женщина разрыдалась, закрыв лицо рукам.
- Успокойтесь! – мягко сказал Василий. – Ведь ваш муж находится там, и, возможно, так же нуждается в вас, как и вы в нем.
- Но что, что мне делать?
- Вернуться, попытаться разыскать и помириться.
- Я… я думала об этом , но я… мне страшно, что не смогу… что он не сможет меня простить!
- Я понимаю. Но если вы действительно хотите все изменить, надо решиться. Кто-то должен сделать первый шаг. Так почему бы не вы?
- Думаете, у меня получится?
- Да, я в вас верю, Галина.
- Спасибо. Да. Вы правы. Мне надо… Я пошла, - с этими словами женщина развернулась и исчезла.
Деда Митрия участковый обнаружил на берегу океана под пальмой в компании каких-то чернокожих. Они пили вино из сосуда, выдолбленного из тыквы, над чем-то смеялись, в общем, весело проводили время.
- О-о, участковый! - старик обрадовался ему и приветливо помахал. - Присоединяйся, у нас весело.
- Спасибо, дедуль, но я на работе. Хочу только спросить вас.
- Спрашивай, Василек, спрашивай!
- Вы получили, что хотели?
- А то как же? Всю жизнь мечтал путешествовать, мир увидеть, да все как-то не складывалось. Сначала детей нужно было на ноги поставить, затем - внуков, а потом совсем стар стал, куда уж мне ехать? А тут я могу мгновенно оказаться там, где хочу - сегодня, в Африке, завтра - на Северном полюсе...
- Так ведь это все не настоящее! Ну-ка, отвернитесь на минутку!
Дед послушался, и в то же мгновение все исчезло: и пальма, и океан, и негры. Одна пустота осталась.
- Понимаете теперь? - строго спросил Кочеврыжкин. - Фантазия это все была, а вам ведь по-настоящему хочется?
- Хочется-то хочется, но как? Стар ведь я, да и денег мало.
- Бросьте, какой вы старик? Многим молодым еще фору дадите! А что про деньги... Есть нимало способов путешествовать бюджетно. В интернете почитайте, и будет вам счастье!
- Счастье, говоришь? Ладно, пойду я за счастьем... - старик развернулся и исчез.
Снова тот же березовый лес, они сидят рядом, он держит ее за руку, погружаясь в глубину глаз...
- Теперь ты понимаешь, как это бывает?
- Да, но почему же дети?..
- Потому что они дети, а значит, счастливы здесь и сейчас. Они не давят свои желания, просто живут и все. А когда вырастают, начинают давить, забывают о том, что хотят.
- Я не хочу тебя забыть.
- Не хочешь - не забудешь.
- Но ведь ты... Мы с тобой можем там встретиться?
- Можем, Василек, можем. Ты меня по глазам узнаешь.
- Узнаю обязательно! - Василий снова потянулся губами к девушке, и снова она мягко, но властно отсранила его.
- Там поцелуемся, когда встретимся. Ступай, тебе пора...