После этой ночи ацтеки называли его «Тонатиу». Данным прозвищем Педро де Альварадо окрестили за его рыжий цвет волос, ведь этот огонь — последнее, что осталось в отражении глаз ацтеков.
Празднование Тойшкатля пришлось на пятый двадцатидневный месяц вейнтена. Выбранный для жертвоприношения юноша стоял на платформе Великого Храма и играл на флейте, олицетворяя сменное божество Тескатлипоке.
Кожа военопленного была окрашена в чёрный цвет. Белые хлопковые одежды. На голове убор с орлиными перьями. На руках бирюзовые браслеты и золотые колокольчики на лодыжках.
К центру платформы сходились рабы в длинных набедренных повязках, поднося Тескатлипоке еду и цветы. Женщины и мужчины сливаясь в змеином танце, играли и целовались.
Подходило время священной церемонии. Площадь Великого храма заполнилась представителями знатных ацтекских родов. Люди перешептывались:
— Говорят, меньше всего подношений досталось в этом году Уицилопочтли, — шепотом объяснял своему другу ацтек,— Бог солнца и войны не попустит такого отношения...
— Ты больше говори, с тебя станется! Мало тебе кары небесной? — ругал его собеседник.
Тем временем жрецы достали ножи, чтобы сделать порезы участникам церемонии. Музыка затихла.
Более шестисот человек протянули ладони солнцу...
Крик. Залп ружья. Со всех сторон огромной тучей набежали испанцы. На глазах божества вершилась кровавая резня.
Священный нож для жертвоприношения — не оружие. Ацтеки вопили и жались от вспоротых животов. Их сажали на копья, им отрубали конечности.
Огненно-рыжая голова стремительно двигалась по всей площади, сваливая одно тело за другим. Тонкие губы конкистадора парировали ухмылкой на безнадежную мольбу из женских уст.
Алтарь не богу, но людской алчности.