За секунду до того, как гигантская волна накрыла нас, я увидела мост. Простой мост, сплетённый из лиан. Я, словно, от куда-то знала, что на другом конце моста находится мир, из которого мне пришлось вернуться.
***
Я лежу полуприкрытая под ветхим тряпьём и слоем пыли. Это вызывает досаду. Ведь время будет потрачено в пустую. В течении многих лет мне интересен один человек. А я тут занята бессмысленными и бессодержательными мечтами. Мне остаётся только максимально развивать свою настроенность на него. Пока передвигаться и говорить не получается. Но я научилась подмигивать. На этот раз всё должно сработать.
Как же давно сюда никто не заглядывал. Мой прежний хозяин спрятал меня в этой пещере, не далеко от мужского монастыря на вершине горы. У меня сначала наступил такой ступор, а потом шок. Если бы я могла, то сразу же выбежала бы из этого мрачного убежища.
Стрелка часов, приближалась к семи вечера. Стали слышны молитвы. Сейчас в крохотном монастыре три послушника. Я каждый вечер слышу их мерное пение. Так я могу ориентироваться во времени. Раньше я знала, их по именам. Теперь позабыла, за ненадобностью. Они живут в древнем храме, вкопанном в землю. Я бывала там когда-то. Мне одиноко и тоскливо.
Я почти потеряла надежду встретить того, кто снимет с меня заклятие. Да, ладно заклятие, хотя бы найдёт меня. Иногда, я думаю, не слишком ли велика плата за одну жизнь с любимым человеком? Вопрос риторический, старый жрец нашёл бы, что сказать по этому поводу, а я нет.
Время вечерней молитвы подошло к концу. Наступила тишина, нарушаемая пронзительным криком совы, да шелестом листвы на деревьях от разыгравшегося в ночи ветра. Меня охватило чувство небытия, тягучего и безысходного.
Вдруг, моего слуха коснулись тихие звуки. Будто кто-то крался , делая едва различимые шаги.
Погода всё портилась, обещая к ночи ливень. Очень скоро вход в пещеру прорезал свет фонаря.
И меня неуловимо окутал запах одеколона, возвращая к жизни.
Если бы у меня было сердце, оно бы забилось сильно-сильно. В ярком свете я увидела его. Молодой мужчина был высок, чёрные волосы коротко стрижены, он совсем не был похож на монаха. Я украдкой рассматривала, то что попадало в поле моего зрения. На вид лет тридцать пять, по своему привлекателен. В одной руке он держал мощный фонарь, а в другой спортивную сумку. Осмотрев пещеру и не найдя в ней ничего примечательного, он собрался уйти.
«Стой. Не смей уходить» - пронеслось где-то у меня внутри. Но я лишь мигнула одним из своих изумрудов. Этого было достаточно, мужчина остановился. Замер. То ли прислушивался, то ли всматривался в гору старого хлама из которого я подмигивала ему. Подошёл ближе. Скинул с меня истлевшую ткань и смахнув пыль, наконец взял меня на руки.
Вот все девушки мечтают оказаться на руках шикарного мужчины. И я была не исключением. Не смотря на то, что была я… короной. Обычной золотой короной, украшенной изумрудами, сапфирами и рубинами, в Атлантиде таких корон было не мало. Сейчас изготовить такую никому не под силу, технологии ни те, но я хочу, чтобы он оценил другое.
Мужчина, взбодрив себя парой крепких выражений, уставился на меня, как на приведение. Он опасливо положил меня на освещённый участок, будто я могла принести ему ещё пару сюрпризов.
— Боже, красота то какая! – воскликнул он. Древняя, даже не могу назвать, время изготовления. А ведь археологический заканчивал.
Потом не выпуская меня из рук, поискал ещё чего-то в старом мусоре. Не найдя больше ничего, мужчина присел и осторожно коснулся одного из моих камней. Приятно. Меня касались многие руки, но чувств не вызывали. Впервые за многие его жизни, мы встретились. Он в другом теле, а я только душа, совсем без тела. Я оценила находчивость жреца. После его проклятия, мы могли не встретится вовсе. Наверное, старый жрец всё же любил свою упрямую дочь. Спасибо, папа.
— Никогда не видел ни чего подобного. Дед мой был ювелир и я в этом деле не плохо разбираюсь, - шептал пришедший, поглаживая мои золотые бока и очищая от налипшей грязи мои многочисленные драгоценные камни.
За входом пещеры хлестал дождь. Мужчина никуда не торопился. И у меня было время подумать, как быть убедительной и что новенького я ещё могу продемонстрировать. На деле, первый пункт моего плана выполнен. Он нашёл меня. Теперь ему осталось меня узнать. Хах. Я б тоже посмеялась.
Под утро дождь прекратился. Едва забрезжил рассвет мы покинули пещеру. Мужчина, сначала, попытался засунуть меня в сумку, но я взбрыкнула, засияв всеми камнями. Он повертел меня в руках и засунул за полу куртки. Я сперва расстроилась, и так много лет пролежала в тёмной пещере, а потом мне удалось высунуть один изумрудный глаз. О, идём по крутой, извилистой тропинке. Я радуюсь дневному свету и любуюсь густыми кустами роз. Распустившиеся цветы кружат голову ароматом, или что там вместо неё, и радуют мой зелёный глаз нежными, ярко красными лепестками.
Тропинка привела к монастырскому кладбищу. Мы вышли, в акурат, к многочисленным надгробным плитам. Возле одной из плит сидел старец, совсем седой, одетый в монашеское одеяние.
— Доброго утра, путник. Что ты ищешь в нашей скромной обители? – произнёс старец, завидев чужака.
— И вам доброго утра, уважаемый, - произнёс мой новый хозяин, запихивая меня по-дальше за пазуху.
— Можешь звать меня отец Павел, я настоятель монастыря. А тебя как звать-величать?
— Георги. Я внук Баграта ювелира, может слыхали о таком. Он жил последние годы у подножия этой горы и мог бывать у вас, - склонился в поклоне молодой мужчина и присел рядом. – Привёл меня сюда странный сон. Приснился мне дед, говорит он: «Поди в монастырь на горе, найди там могильный камень». Дед, как живой был и слово я ему дал. А как известно, человек стоит столько, сколько стоит его слово. Потому, не дожидаясь утра пошёл в путь.
— Знавал, я твоего деда парень. И сон тебе чудной привиделся, коль не врёшь. Как видишь, Георги, много тут могильных камней. На разных языках надписи выдолблены. Ищи, какой надобно, препятствовать не стану.
Про сон диковинный, Георги не соврал, уж я то точно знала. Столько сотен раз тренировалась я сны вещие людям посылать. Одним, чтоб не трогали меня, другим, чтобы перенесли куда надо. Только не на всех мои чары действовали. Да и навык такой не сразу дался. Единственное о чём умолчал Георги, это о ценной вещи, которую надобно найти в пещере. И перенести эту вещь на могильный камень с надписью «Анаэс», на древнем санскрите.
— Подскажите, отец Павел, есть ли тут надгробия на санскрите? – не веря до конца в происходящее, поинтересовался путник.
— Как не быть? Есть. Этот монастырь, в разные времена кому только не принадлежал, на каких только языках тут не встречаются надписи. Многие языки не удалось идентифицировать. Учёные ходили, фотографировали, перерисовывали, да ничего не выяснили. Место это всегда святым было. А вон смотри, - старец указал рукой на испещрённый трещинами камень, - вот твой камень. Так, что иди, а мне пора на утреню.
Едва старик скрылся, Георги вынул меня из куртки. Я трепыхалась в его руках, как бабочка, сверкала зелёными изумрудами и попыталась даже теснее прижаться к груди мужчины. Но тчетно. Он не замечал, хотя косился подозрительно. Как же сделать так, что бы он меня вспомнил? Если бы я могла улыбаться, то победная улыбка, уже бы сползла с моего лица.
Помню, свой самый первый день в короне. Будет ложью сказать, что я всё понимала. Понимание приходило постепенно и чувствительность души тоже нарастала не сразу.
Я, дочь жреца Саиса, Хенни, сбежала из Афин в Атлантиду к своему любимому Анаэсу. В то время Атлантида пошла войной на Афины. У нас с любимым не было шансов. Увы, Анаэс был из рода Атлантов. Мой отец был против наших отношений. Сам Зевс нашептал ему, что скоро Атлантида исчезнет в пучине вод.
— Хенни, дочь моя. Атланты – завоеватели. В сражениях они потеряли честь и совесть, погрязли в разврате. Я прокляну тебя, если не выбросишь из головы Анаэса.
— Отец, прошу тебя, поговори с ним. Он не такой. Он лечит людей, он владеет телепатией. И я… люблю его, - хотела растопить сердце отца я.
Жрец был не преклонен. И тогда Анаэс перенёс меня в Атлантиду. В тот день ничего не предвещало опасности. Мы стояли на берегу взявшись за руки. И со стороны выглядели, как лёд и пламя. Я белокурая, голубоглазая девушка семнадцати лет, тоненькая и хрупкая и он, смуглый, черноволосый, высокий и широкоплечий, точно огненный великан – горячий и смертельно влюблённый. Анаэс был готов отказаться от всего ради нас, даже от жизни, разве я могла его подвести? Он был со мной могучим стражем. С ним ничего не было страшно.
А восхитительное побережье Средиземного моря убаюкивало бдительность восхитительным пейзажем. Полоса белого песчаного берега переходила в синее-синее море, такое чистое и прозрачное, что можно было разглядеть радужных рыб. На волнах покачивались дельфины, в небе кричали чайки. В дали от от золотых зданий Акрополя, Антлантида выглядела иначе. Скалы, горы и море соседствовали с двухэтажными, деревянными строениями. Дома имели огромные, панорамные окна и даже приблизительно не напоминали замок Анаэса. В одном из таких домов мы и мечтали поселиться. В дали от роскоши и военных парадов.
Но всему этому не суждено было произойти. Мне и правда, по началу, не было страшно. Даже когда стали рушиться деревянные дома, когда обезумевшие слоны, украшенные расшитыми попонами проносились мимо, ища спасения, я лишь крепче сжала пальцы любимого. И тут над нами возникла огромная волна. И одновременно с ней появился невесомый мост из лиан. А на том конце моста мой отец. Я потянула Анаэса в сторону спасения. Но было поздно. Водная стихия вырвала его и погрузила на дно. А я в мгновение оказалась оказалась рядом с отцом.
Позднее, рыдая и заламывая руки, я требовала у отца вернуть Анаэса.
— Нет, Хенни. Это не возможно. Боги покарали атлантов. Своими молитвами я спас тебя и эту гору, единственное, что осталось от Атлантиды. Гору, которую боги перенесли на другой континент. Маленький храм на вершине плато тоже сохранился. Антлантида затонула, Афины одержали победу и войны прекращены. Возвращайся домой, дочь.
— Отец, пожалуйста, я знаю, ты можешь. Умоляю тебя, поговори с богами, сними проклятие, верни Анаэса.
После долго раздумья жрец произнёс:
— Я попробую, поговорить с духами.
Он сказал и уединился в единственной пещере на священной горе.
Прошло несколько часов, прежде, чем он вышел. По тяжёлой поступи и сгорбленной спине, я догадалась, что дела мои обстоят не очень. Слёзы мои, к тому моменту высохли и сердце заледенело:
— Скажи , есть шанс, нам встретиться?
— Шанс есть. Твой избранник должен найти тебя и узнать. Это всё.
— Это всё? Я согласна. Обрати меня старухой, нищенкой, птицей, кем хочешь. Анаэс узнает меня в любом облике. Атланты всегда владели магией, я уверена в нём.
А дальше… я что-то ещё хотела сказать и не смогла. Хотела пошевелиться и тоже никак. Я поняла, как я выгляжу, только когда отец поднёс меня к источнику. В водной глади, я разглядела старого жреца с короной в руках.
Да, я стала украшением, но душа моя была живая и чувства обострённые. Почти сразу, я ощутила присутствие Анаэса, вернее существование его души. У него было другое тело, другое имя, но ведь это не имело значения. Он был. Он был жив.
Мы могли встретится с ним буквально через несколько лет. Он родился принцем и мне оставалось подождать, пока он подрастёт. Я тихо радовалась, ожидая, когда мной украсят чело молодого царя, а потом он узнает меня и наваждение закончится. Ан, нет. Принц влюбился в простолюдинку и отрёкся от короны. Как это похоже на него. Он меня даже не увидел.
В следующий раз. Анаэс не дожил до коронации, убили в младенчестве. А в другие разы: то меня похитят, то он отправляется за океан, то что-то всё время случается. Ну я тоже не сдавалась, не зря же я дочь жреца. Научилась потихоньку на сны влиять, да мигать камнями.
Теперь даже тот могильный камень пригодился, что я сама соорудила, пока отец в пещере с духами общался. Сила большая в том камне. Пропитан он слезами Хенни по любимому Азаэсу. Обязательно должен что-то почувствовать потомок атлантов.
Георги шёл среди могильных плит, отыскивая взглядом указанный монахом камень, со странной надписью Азаэс. Я замигала зелёным светом на лево. Мужчина проигнорировал, взяв в право. Вот упрямый. Я замигала сильнее.
— Что происходит? Корона будто ведёт меня куда-то или с что-то творится с моим рассудком, - грустно заключил Георги и зашагал левее. Махнув на всё рукой он решил пойти туда, куда «вела» его корона. Наконец, он нашёл заветный камень. И облокотившись о него, произнёс:
— Ну вот, дед, выполнил я твою просьбу. А теперь, пора мне обратно. Нужно вещицу эту государству отдать. Нельзя мне такое сокровище от людей прятать.
Я при этих словах аж накалилась! Опять он избавиться от меня собрался. Чувствую горю вся от негодования и обиды. Ойкнув, Георги выронил меня из рук, я и впрямь обожгла его ладони. Аж красные следы остались.
Подув на обожженные места и наклонившись ко мне, он осторожно потрогал пальцем мой самоцвет. Я успокаивалась и остывала.
— Что за чудеса творятся на этой горе? Никак в толк не возьму, может место заговорённое или корона живая?
На последней фразе, я начала мигать всеми своими камнями. Георги изумлённо смотрел на меня.
— Это прозвучит, как бред. Давай договоримся, на «да» ты мигаешь изумрудами, на «нет» сапфирами. Ты меня понимаешь?
Я замигала зелёным. Ух, хоть немного продвинулись с пониманием.
Буква за буквой, Георги сложил фразу: «Вспомни себя». Не знаю, куда делись магические способности Азаэса, только кроме сегодняшней своей жизни он ничего не помнил. «Вспомни Хенни» - тоже ничего не дало. Я в тупике. Всё кончено.
— Отец, - взмолилась мысленно моя душа. – Я ничего не добилась, прости меня. Твоё проклятие и проклятие богов намного сильнее нашей любви. Ах, если б, я могла вернуть всё назад…
Неожиданно навалится туман. За пеленой тумана я различила слабое свечение. А когда туман рассеялся я увидела солнце и море. В следующее мгновение я ощутила своё тело и крепкую руку сжимающую мою ладонь. Я увидела лицо Азаэса, его любящий взгляд. Я встала на носочки, пробуя дотянуться губами до его лба. Он наклонился и легко приподнял меня за талию. Я едва успела коснуться его, как заметила сердитую морщинку на переносице и это взгляд, устремлённый назад. Я не стала оборачиваться.