Знаешь в чём сила солнца? Оно не боится заглянуть в Тьму.
__________________________________________
Наш рассказ, а может
легенда, начнётся тут. В месте, где рождались и гасли звёзды. Где капли,
падающие сквозь пальцы, становились реками и морями. В месте, где
рождалась и гасла жизнь. В кузнице миров.
Подходите ближе.
Смотрите кто там? Да это же Абигейл, юная кинаша, ученица дейры Одис - одной из
хранительниц Чаши равновесия миров.
Дейра и арай были
кирэ - хранителями, которых создали Привратники, чтобы беречь Чаши созидания и
разрушения. Внося каждый раз по капле своего эфемерного тела, дабы во
вселенной, созданной богами, был порядок, они могли входить в миры и изменять
порядок, приводить его к равновесию - хрупкому и такому непостоянному,
ускользающему, словно песок сквозь пальцы.
– Знаете, что является
главным ключом в созидании и порядке? Это любовь... А знаете, что такое любовь?
– Абигейл улыбнулась, поправляя на светлых волосах венок из белых цветов с
жёлтыми сердцевинами.
— Это сказочное,
окрыляющее чувство, которое может заставить дышать и думать по-другому, совершать
необдуманные поступки. Заставить видеть всё ярче и добрее, прекраснее. Люди
сочиняют стихи, пишут песни ведь любовь…
Абигейл прервал
старческий голос, скрипучий как расстроенный музыкальный инструмент. Ростом
гость был невысок и не мал. В чёрных одеяниях, в капюшоне, надвинутом на
красивое лицо. Но откуда, вы спросите, молодая кинаша знала, что оно красивое?
Она считала, что нет некрасивых лиц и душ, верила: в каждом есть что-то такое,
что цепляет с первого взгляда. Так говорила её наставница, и Абигейл охотно
верила.
– Любовь... Малышка
Абигейл, ты настолько глупа и наивна, что не знаешь правды. ЛЮБОВЬ! Самое
безжалостное, что может быть во вселенной. Из-за любви начинались войны. И
лилась кровь. Любовь загубила столько жизней, безжалостно уничтожая всё на
своём пути. Руками влюблённых, словно одержимых, разрушались города, огонь
бушевал, сжигая всё на своём пути. Любовь — это заразная болезнь, которая
отравляет тело, разум, - говорил он.
Абигейл изменилась в
лице. Сморщив свой чуть вздёрнутый носик, она затараторила так, что речь ее
стала спотыкающейся, неразборчивой от волнения
– ЛЮБОВЬ — это
дар, - возразила она гостю, - и одновременно проклятие. Только с помощью нее
можно создать и разрушить этот мир. Любовь делает нас живыми. Любовь матери к своему
ребёнку. Любовь, которую заложили в нас боги. Заставляя быть, как они! –
девушка показала на статую двух влюблённых, стоящих на колени. Лица их были
обращены друг к другу, а в руках держали они плод из золота.
– Ох. Что за глупый
вздор? Любовь — это чума, способная убить неокрепший человеческий разум. И не
только человек попадает в эти коварные сети, - арай обошёл Абигейл по дуге, без
всякого стеснения рассматривая, опустился за её спиной в мраморное кресло.
Разговор его забавлял, а не утомлял как обычно, было с другими хранителями.
– Любовь несет за
собой жестокость, предательство и боль, как наказание всевышними за возможность
сгореть в бессмысленном пламени. Подчиняясь бессмысленному рабству. Поверь на
слово старику Кирэ, – голос его был тихий, воспитательно – поучительный.
Абигейль обернулась к
собеседнику, забыв про меры приличия, ткнула тоненьким пальчиком в обидчика,
слегка коснувшись его накидки, чем удивила Кирэ. «Слишком дерзко для
дейры, забавная глупышка», - подумал Кирэ. Он сидел, расслабленно закинув ногу
за ногу словно какой-то король или падишах.
– Ты не прав!
Любовь может победить даже смерть! Для любви нет препятствий … Я знаю! Я верю в
это!
Кирэ неожиданно
засмеялся, словно из воздуха у него в руках появился белый продолговатый
карандаш, он поджег его странным стеклянным устройством. Дым от этой палочки,
казалось, заполнил всю комнату. Глаза Абигейл стали слезиться, а комната, в
которой они были, исчезла. Осталось только тьма, и сидящий, словно на троне,
Кирэ.
- Смотри сама глупая
Абигейль, как твоя ЛЮБОВЬ спасла этого несчастного. Как он готов посмотреть в
лицо смерти ради любви, – в голосе Кирэ была злая насмешка. Абигейл хотела
открыть рот, чтобы ему возразить, но…
Из дыма появилась
комната с огромным резным зеркалом в чёрной деревянной раме, а возле,
сгорбившись, словно старик, на полу в груде винных бутылок лежал юноша. Волосы
его, достававшие до подбородка, были спутаны.
- Посмотри, что с ним
сделала твоя любовь. Из-за неё и своего отчаяния, своей боли он готов убить не
одну душу, погубив не только себя, но и ту которую любил…
В комнате было
темно. Уже который месяц шторы в комнате молодого господина были плотно
задёрнуты, чтобы даже солнце н потревожило его покой. Тоска и боль пронзила его
сердце.
Не смыкая глаз,
три дня подряд он смотрел в проклятое зеркало, стоящее на полу в чёрной
деревянной раме. Он провел рукой явив ему её. Сил хватало только чтоб
видеть ее светлый лик и падать вновь без чувств в объятия тёмного бога иллюзий.
В сны, где он был счастлив с ней, ласковой, обнимал её, наматывая чёрные
шелковистые локоны на свой палец, лаская ее нежную плоть, сминая в поцелуе
нежные губы. На мгновение ему почудилось что он даже чувствует его сладкий
вкус.
Но вдруг он очнулся.
Снова вернулся из сладких грёз.
Глаза его ничего не
видели в темноте, но белые тонкие пальцы нащупали раму и тронули ледяную
поверхность стекла, пересохшие губы произнесли почти шепотом, вкладывая
последние крохи своей силы «яви». Комнату разорил яркий свет, заставляя
зажмуриться.
Зеркальная поверхность
покрылась рябью, словно кто-то бросил камень. В зеркале появился девичий лик.
Девушка была молода, хороша собой. Миловидные черты лица, вздернутый аккуратный
нос, серые глаза, и чуть пухлые алые губы. Так, манившие её поцеловать.
– Анна, – простонал
мужчина, пальцы его тронули холодную поверхность снова, желая ощутить тепло
родного тела. Но Анна не пошевелилась, осталась отсидеть в своем белом платье,
улыбаясь зеркалу и щебетавшими возле нее подружкам. Одну из них он узнал:
рыжеволосая дурнушка Вера. Всё пыталась разлучить их. Он просил Анну, умолял ей
не верить.
– Забавно наблюдать, за
твоими страданиями. Принц Асуры, мой вечный сын, страдает от любви к глупой
смертной девушке. А ведь эта девушка и не любила тебя вовсе. Просто
использовала. Смотри, что она с тобой сделала. С темным магом, о котором со
страхом говорят во всей Адэмии, – голос гостя был скрипуч и стар, в комнате
запахло прелыми листьями и сладко-приторным ароматом разложившейся плоти.
– Она любит меня, но
запуталась! – воскликнул мужчина. Вокруг его тела возникли темные щупальца,
подвешивая молодого мага как куклу. Ноги его не касались пола. Гость принца
провел своей жемчужной костлявой рукой по стеклу. Из зеркала послышались звуки
- всё, что происходит в небольшой комнате Анны.
Вера, поправляя чёрную
кудряшку Анны, фыркнула, брови ее немного сдвинулись.
– Анна, ты какая
красивая! Любая принцесса позавидует! Вы с ним красивая пара, не то, что это
Максимиллиан. Строил из себя невесть что, а ты ему ещё поверила и ребёнка
родила. Хорошо, что его родственнички у тебя забрали.
Анна изменилась в лице и
повернулась к подруге, сжав губы.
– Вера, что было между
нами - в прошлом, как и ребёнок. Он получил, что хотел, как и я. Всё это было
ребячеством, глупой игрой. Сейчас - по-другому. Не порть мне настроение в такой
день, – на губах девушку появилась улыбка, она поправила фату причёску и в
последний раз взглянула в зеркало. Дверь открылась, выпуская счастливую невесту
к жениху.
Чёрная пелена появилась
перед его взором Максимилиана. В груди стало неистово жечь, он захрипел от
боли. “Она говорила, что любит меня, играла с моими чувствами!”. Боль
перемешалась с яростью, из груди вырвалась только одна сдавленная фраза:
“Ненавижу! Убью”.
Гость невесело
рассмеялся, боль принца дала ему возможность посеять своё тёмное зерно. Рука
Кирэ легла на плечо мага.
– Я могу помочь тебе
отомстить бывшей возлюбленной – лицо принца обдало холодом Темнейшей, ярость
затмила разум.
– Только отдай мне твоё
сердце, твою любовь. Ведь если не будет любви, ты не будешь страдать, правда? –
голос Кирэ успокаивал. Просто ведь - жить без любви. Маг кивнул в прострации,
ответив арайю, голос его лишился эмоций.
– Я согласен отдать свою
любовь в обмен на месть этой глупой женщине! Хочу, чтоб она страдала так же,
как страдал я! – маг посмотрел на Кирэ. Его тело неожиданно стало ватным, его
пронзила дикая, нечеловеческая боль.
Чёрные щупальца стали сиять, где-то в далёко ударила молния.
– Да будет так, – голос
Кирэ заполнил комнату.
**
Комната исчезла,
оставляя темноту. Кирэ поджёг трубку, лицо его на мгновение озарило маленькое
пламя, осветив уродливый неровный шрам на правом глазу.
- А знаешь, что будет
дальше? Показать тебе?
- Нет, нет! - заплакала
Абигейл. Она знала, знала, что в облике чудовища придёт он к своей бывшей
возлюбленной, что отберёт у её жениха право первой ночи - грубо, неистово, как
зверь, которым он стал.
Абигейл плакала и
шептала заклятия - все, которые могла вспомнить. Она верила, что сможет помочь,
разрушить злые чары. Кире посмеивался, глядя на эти паутинки молитв - слишком
слаба была ученица дейры!
– Вот видишь, что
сделала твоя любовь, - засмеялся он.
– Ты… Это сделал ты, а
не он! - зарыдала Эбигейл. - Я знаю в его сердце есть любовь! Я докажу тебе
это. Любовь исцелит его!
– И как же ты
собираешься осуществить это? - проскрипел Кирэ. - Его чёрное сердце уже ничто
не спасёт. Гляди!
И он показал ей чёрный
замок, где страдал молодой маг. Он понял, что сотворил, и сердце его
умерло.
– Она родит ему ребёнка
от последней капли их искренней любви, что была когда-то, и она вернёт его
сердце, растопит лёд и вернёт любовь, прошептала Абигейл.
- Ты не только глупа, но
и глуха. Или ты не слышала моё заклятье: «Ни один плод во чреве её не
удержится»?
– Пока ты шептал своё
гнусное проклятье, - бросила Абигейл, - я вплела свою нить, оговорку, которая
разрушит твое зло! У нее будет ребенок.
Что для бессмертных
время? Пока шёл их разговор, девять месяцев пролетело в человеческом
мире!
– Ни одна душа там не
удержится, - расхохотался Кирэ. - Он родится, страдая, и проживет,
страдая.
– Что же, тогда я буду
страдать вместе с ним! Я стану душой этого малыша и помогу этому заплутавшему
во тьме магу!
– Ты глупая зазнайка,
знай, что ждёт тебя печальная судьба, и не спасёт тебя никто, и сгинешь без
времени за эту дерзость перед ними, – Кирэн поднял палец, указывая на
богов.
– Да будет так, – Голос
Абигел стал тише, она лежала на каменном полу. Тело её стало исчезать.
Трубка Кирэ погасла. Он
хотел уйти, но вдруг обернулся. И сказал пустоте... Но пустоте ли?
— Пошли, она сделала,
свой выбор. Пускай. Ты готов занять её место? Хотя, чего я спрашиваю, готов,
конечно. Главное, не будь таким же глупым как она. Они… - Кирэ поднял костлявый
палец вверх, – не прощают ошибок.
Отвернувшись, он снова
закурил и молча пошёл прочь. В полной тишине были слышны только его шаги,
и иллюзорный стук сердца нового кинаша, а где-то далеко заплакала новорождённая
малышка, беззащитная, слабая и совсем слепая.