Это был мой день рождения, и дедушка сделал мне подарок.
- Мы с тобой пойдем сегодня в парк аттракционов, – сказал он, - Там будут качели и карусели. Ты сможешь кататься, сколько захочешь.
Конечно же я обрадовался!
Это было целое приключение – собраться в парк аттракционов. Дедушка плотно меня накормил – путь предстоял неблизкий – потом одел меня, потом оделся сам. Долго хмурился, примеривая перед зеркалом разные шляпы. Наконец, остановился на меховой шапке. Всё-таки зима.
В холодном трамваем мы тряслись целую вечность. Я устал и ныл. Мне уже не нужен был никакой парк. Дедушка виновато косился на других пассажиров и уговаривал меня потерпеть. Рассказывал мне о каруселях и прочих чудесах парка. Я вдохновлялся и старательно терпел невзгоды поездки.
И вот мы прибыли в парк.
Снежинки падали на замерзшие аттракционы, на оцепеневшее от ужаса лицо деда, запутывались в его бороде.
Карусели стояли.
Парк оказался закрыт на зиму.
Не было ни веселых толп детей, ни хмурой кассирши в будке, ни операторов, проверяющих билеты и запускающих аттракционы.
Всюду только снег и большие сугробы, по форме напоминающие качели.
- Мы придем сюда снова – летом, - растерянно лепетал дед, - Сможешь кататься весь день!
Он боялся встретиться со мной взглядом.
А я радовался свободе от ледяного трамвая и бежал, скрипя валенками, к колесу обозрения.
Детское колесо на 6 открытых кабинок возвышалось над снегом. Оно было в три или четыре моих роста. Я схватился за нижнюю кабинку и толкнул. Возмущенно взвизгнув, колесо сдвинулось с места. Кабинка поехала по кругу, а потом – когда импульс угас – откатилась обратно.
Я опять схватился за кабинку, разогнал её, толкнул, и сам запрыгнул внутрь. И она подняла меня немного, прежде чем откатиться назад в исходное положение.
- Уи-и-и! – загоготал я, принялся разгонять кабинку снова и снова.
И когда я взлетал ввысь на выключенном замороженном колесе, то переставал чувствовать холод и снег, забывал о предстоящем долгом пути на трамвае обратно.
Там внизу дед бормотал свои извинения, сулил, что мы вернемся летом, когда парк откроется.
Потом он озадаченно замолчал.
Потом первый раз несмело улыбнулся.
Я летал на колесе, забыв обо всём. А дед внизу с опаской поглядывал по сторонам: не бежит ли из будки хмурая кассирша, с криком: «Не ломайте аттракционы!»; не спешат ли операторы – вышвырнуть хулиганов из парка.
Но в парке было пусто.
Только зима, дед, я, детское колесо обозрения и веселье!