— Этот батончик имеет трехслойную структуру, один слой нежное суфле, второй нежная карамель с пузырьками, которые лопаются во рту и создают приятный хрустящий эффект, а третий слой вафельный. — полноватый кондитер вдохновенно размахивал руками и показывал на все новые кулинарные шедевры, разложенные по хрустальным вазочкам на красивом подносе. — А крем-брюле изготовлен по новой рецептуре, от него не оторваться!
Руководитель родительского комитета, Светлана Павловна, статная дама в просторном платье, с трудом оторвала жадный взгляд от пирожных и обернулась на остальных. У женщин тоже текли слюнки.
— Решено, — заявила она. — Берем торт, набор пирожных, вафли, батончики и все, что вы показали! Наши детки заслуживают лучший праздник!
В кафетерии “Сладкое королевство” звучала музыка и детский хохот, мигал свет, летали воздушные шарики. По залу с визгом носились первоклашки, Тамада играл с ними в веселую игру. За круглыми столами разместились папы и мамы.
— А теперь торт! — объявил ведущий и детки расселись по местам
Кондитер в костюме пушистого кота, под бурные аплодисменты выкатил в центр зала красивый торт, украшенный кремовыми фигурками популярных игрушек. Дети притихли, не сводя с него глаз.
Светлана Павловна вышла на сцену и откашлялась:
— Дорогие родители и детки! От лица учителей и родительского комитета, поздравляем наших ребят с окончанием первого класса! Вы молодцы! Желаю, чтобы в следующем году…
Входная дверь с грохотом хлопнула. Руководитель родительского комитета осеклась и застыла с открытым ртом. Между столами в центр зала бежал крупный мужчина в темном плаще, пряча под ним крупный предмет. Сидящие в центре родители и дети отшатнулись.
Мужчина торопливо откинул плащ, включил горелку и направил струю огня на торт. Тот стал плавиться, фигурки поплыли в стороны.
Родители повскакивали с мест, послышался детский плач. Кто-то спешно звонил в полицию.
— Что такое?
— Кто это?
— Прекратите, что происходит?
— Ты охренел? Какого черта?
Подоспевшие папы разоружили мужчину, отобрали горелку, но торт уже превратился в груду липкой гадости, которая теперь растекалась по полу. Дети ревели в голос, толпа негодующих взрослых бросилась на обидчика.
— Степан Сергеевич, объяснитесь, — устало повторил следователь. Он каким-то чудом оказался неподалеку и сумел отбить хулигана от разъяренных родителей. Теперь сидел напротив него в том же кафе. Хулиганом оказался сорокавосьмилетний безработный. Сидя на полу он поднял голову и посмотрел на следователя одним глазом, второй заплыл и не открывался.
— Гадость же… ну гадость…
Возмущенный ропот раздался со всех сторон. Родители принялись ругаться, но следователь поднял руку и воцарилась тишина.
— Зачем вы испортили праздник, Степан Сергеевич? У вас уже есть приводы за хулиганство, теперь вас наверняка посадят. Зачем?
Избитый мужчина тяжко вздохнул, покачал головой:
— Дочь моя умерла в том году. От осложнений, связанных с ожирением. Приучил ее, что сладкое это награда. А эти пирожки… они как наркотик, ей-богу, сам оторваться не могу. Сам приучил, да, понимаю, сам дурак… Но пусть хоть эти… Они ж ягод не едят, фруктов не едят. Им же пончики подавай, да всякую прочую химию… травят себя почем зря…
— У детей теперь стресс, вы хоть понимаете? — влезла Светлана Павловна, ее голос звенел от возмущения.
— Может и хорошо, — пробормотал хулиган. — На торты больше смотреть не захотят. Вы сами-то видели, во что эта муть превратилась? А чем она пахнет? А состав читали?
Резкие фразы зазвучали громче, родительский говор слился в сердитый гул. Некоторые скептически поглядывали на растекшийся торт, другие пошли к играющим в сторонке детям.
Следователь поднялся на ноги:
— Пройдемте, Степан Сергеевич. Теперь вам торты долго угрожать не будут, не беспокойтесь.